Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
— Но-но, — сказал Виктор, — несли бы ахинею, не пригласили бы.
— Сама удивляюсь, — подумав, сказала Лена. — Знаете, мне вас даже отпускать как-то боязно. За Сергея я более-менее спокойна. А вы, Виктор, можете наговорить бог весть что, — она повернулась к профессору: — Какие темы вас интересуют?
— Все что угодно. Мы хотим больше знать об СССР.
— Вначале расскажу в общих чертах о политической ситуации в стране, — предлагаю я. — Затем о свободе слова и проблемах журналистики.
— О’кей, — соглашается
— А я, — говорит Виктор, — дам общую характеристику дорожно-транспортных происшествий в городе и… доложу о структуре ГАИ.
— Замечательно.
— Вы думаете, это действительно заинтересует аудиторию? — удивляется Лена.
— О да! Крайне интересно.
— Лена, спроси про деньги, — тихо говорит Виктор. — Не доверяю я этим капиталистам. Прочтешь лекцию, а заплатить забудут. Как у нас в ГАИ. Наобещают, а потом заныкают.
— Здесь не ГАИ, — сказала Лена, — переводить не буду.
— Тем более, — говорю, — что свои премиальные вы на дежурстве не упустите.
— Естественно, — соглашается Виктор.
— Пошли?
Заходим в аудиторию. Я, профессор и Виктор. В зале — человек семьдесят. Молодые симпатичные ребята. Почти как наши. Только одеты поярче. И держатся посвободней.
Все встали. Мы поздоровались с Виктором по-русски. Они нестройно ответили на своем.
— Прошу, начинайте, — дал мне знак профессор.
Ну, я начал. Рассказал о политических изменениях, новых веяниях. О перестройке, гласности, слабых ростках демократии. В общем, поведал кое-какие новости из центральных газет.
Вижу, слушают внимательно. С интересом. Вопросов не задают. Многие что-то пишут. Вроде даже конспектируют. Только разошелся. Преподаватель машет — стоп. Теперь Виктор.
Виктор растерялся. Поплыл. Отошел от намеченного плана. Начал с деталей.
— Не все так плохо в государственной автоинспекции, как многие из присутствующих здесь, наверное, думают. — Виктор ждал опровержений выдвинутого тезиса. Зал держался индифферентно. Пришлось заходить с другого боку. — Вот был у меня недавно такой случай. Останавливаю «жигули». За рулем тетка лет пятидесяти. Ну, вы знаете наших деревенских. Можно сказать — баба. Прямо на моих глазах за минуту она делает шесть нарушений ПДД. Шесть! ПДЦ — это правила дорожного движения. Понятно?
Переехала сплошную — раз. Развернулась через два трамвайных пути — два, встала под знаком «остановка запрещена» — три…
— Виктор, — говорю тихо, — не отходи от намеченных тезисов. При чем тут бабка?
— История-то хорошая, — отвечает Виктор. — Я ведь с нее ничего не взял. — Шлейкин снова повернулся к аудитории. — Я ее отпустил. Вижу, тетка с деревни. Ну что с нее брать. Мы ведь не изверги какие.
Аудитория никак не отреагировала. Глядела на докладчика так же сосредоточенно и внимательно. Многие продолжали конспектировать.
— Ладно, — успокоившись,
Аудитория терпеливо ждала. Время топталось на месте так же медленно, как Шлейкин за трибуной.
— Можно о правилах дорожного движения? Вкратце.
Профессор не возражал. Виктор начал со знаков.
— Существуют несколько видов дорожных знаков. Предупреждающие, запрещающие, информационные… Предписывающие. А также знаки приоритета и сервиса…
На этом и закончили. Профессор указал на часы и попросил студентов встать. Они поднялись и зааплодировали. Коротким жестом преподаватель усадил аудиторию. Студенты достали ручки, бумагу и тут же начали что-то писать. Кажется, мы с Виктором их больше не интересовали. Вышли в коридор. Нас поджидали взволнованные Майкл и Лена.
— Ну как?
— Неясно, — говорю. — Лично у меня сложилось двоякое впечатление.
— Что тут неясного? — сказал Виктор. — По-моему, абсолютный успех. Слыхала, как хлопали? Стоя аплодировали.
Вышли на улицу. Майкл поинтересовался, как мы все-та- ки выступили. Профессор ответил, что хорошо. Он достал из кармана два конверта. Для меня и Виктора. Еще раз всех поблагодарил. Извинившись, вернулся в аудиторию.
Мы сели в машину. Виктор открыл конверт. Лицо его все еще пылало.
— О боже! Не верю. — Виктор вытащил и расцеловал зеленую купюру. — Пятьдесят баксов! Не может быть! Серж, посмотри у себя. Возможно, это на двоих?
Открываю свой конверт:
— Аналогично.
— Невероятно, — ликует Виктор. — Пятьдесят баксов за четверть часа!
— Это очень большие деньги, — соглашается Майкл. Видно, что он сам не ожидал таких высоких гонораров. — Очень, очень хорошие деньги.
Майкл завел двигатель. Виктор тут же приступил к расчетам.
— Пятьдесят за пятнадцать минут. Двести за час. Тысяча шестьсот баксов за смену. Майкл, какая у тебя зарплата?
— Это не принято обсуждать в Америке, — говорит расстроенная Лена. Ей было обидно. Не удалось заработать.
— Ничего, Майкл свой. Сколько получаешь в месяц, Майкл?
Майкл что-то долго подсчитывал в уме. Наконец ответил:
— Шесть тысяч. Но это без вычета налогов. Надо отнять иншуренс — страховки за дом, машину, медицинское обслуживание, банковские кредиты… Остается меньше половины.
— А я, Майкл, видал? Могу на одних лекциях заработать за день тысячу шестьсот долларов!
— Это очень много. Даже для Америки.
— Майкл, организуй нам еще выступления. И вообще, бросай работу. Создадим фирму. Будем ездить по стране. Читать лекции. С нами не пропадешь.