Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
Виктор остолбенел. Впервые использовал знание английского по назначению:
— How old are you?
— Какое это имеет значение, — обиделась девица.
— Соображать надо, — не выдержал Шлейкин.
Лена перевела мягче:
— Как вы сами думаете?
— Мне кажется, используют автоподъемники! — крикнула она нам вслед после некоторого замешательства. — Правильно?
Начала телевизионного шоу мы ожидали в большом кабинете владельца студии. Он разговаривал по телефону. Кого-то долго выслушивал. Затем отвечал посмеиваясь. Мы рассматривали просторные апартаменты. На стенах плакаты
— Нехорошо как-то получилось в школе, — тихо говорит Лена.
— Да, неудачно, — соглашаюсь. — Стоило торопиться, чтобы здесь ждать неизвестно чего…
— Извините, — улыбнувшись, положил трубку хозяин кабинета. Он снова рассмеялся. Начал объяснять:
— Позвонили с телеканала «Большая рыбалка». Просят запустить их в нашу кабельную сеть. Отвечаю: нет свободных частот. К тому же есть схожая программа ваших конкурентов. «А вы их уберите и поставьте нас, — говорят. — Все равно они скоро закроются». «С чего вы взяли?» — спрашиваю. «Это же очевидно, — говорят. — Взгляните на экран. Посмотрите, какую мелкую рыбешку таскают конкуренты. С такими уловами долго не протянешь. Вот у нас рыба так рыба. Знаете, какие экземпляры мы покажем вашим телезрителям? Глаза — как мячи для игры в регби».
Хозяин кабинета снова смеется: «Одно слово — рыбаки. У вас в России такие же?»
— Насчет регби не знаю, — серьезно говорит Виктор, — но вот в реке Амур, на Дальнем Востоке, встречается рыба калуга. Так вот, ее длина — более пяти метров. Вес — полторы тонны.
Хозяин кабинета, выслушав перевод, смеется и закрывает уши:
— Хватит. Хватит. Хватит. По-моему, рыбаки везде одинаковые. Достаточно фантазий. Все в павильон!
— Вижу, вы мне не верите, — не унимался Виктор. — А зря. Есть официальные данные.
До начала шоу Виктор подсаживается к владельцу студии.
— Слушайте. Русскими сувенирами интересуетесь? Ну, там ложки, поварешки, матрешки. Резьба по дереву. Настоящая хохлома.
Американец вопросительно смотрит на Лену.
— Виктор желает всем удачи… Шлейкин, я скоро тебя этими матрешками прибью.
Телевидение для американцев — все. Телеведущие — земные боги. После десятиминутной беседы с Нэнси Кодин мы с Виктором проснулись знаменитыми. На следующий день многие жители городка нас радостно узнавали. Еще бы, мы общались с самой Нэнси. Майкл гордо показывал отпечатанные ночью фотографии, сделанные на ТУ.
— Это русские, — говорил он про нас, встречая знакомых.
— Хай, — с дежурными улыбками кивали нам американцы.
— Они вчера снимались в программе Нэнси Кодин.
— Неужели?! — в глазах интерес. — Стойте. С этого места расскажите подробнее.
— Что рассказать? Про Россию?
— Нет, про Нэнси Кодин.
Лично я запомнил немногое. Больше всего — роскошную, обворожительную, волнующую улыбку телезвезды. Когда она улыбается зрителям — это море любви. Если лично тебе — океан счастья. Вот сидит в павильоне человек — симпатичная, приятная женщина. Не более того. Но включается камера. И экран наполняет яркая, ослепительная улыбка такой энергии и силы, что хочется надеть солнцезащитные очки. Подойдите к зеркалу. Попробуйте
И еще одну профессиональную деталь сохранила память. Впервые я увидел, как работает телесуфлер. В то время наши дикторы старательно заучивали большие тексты. Иногда им разрешалось заглядывать в лежавшие под рукой сценарии. В американской студии ассистентка укладывала листы с текстом на специальный транспортер. Бумажки медленно двигались по ленте. После некоторых оптических комбинаций слова чудесным образом возникали на прозрачном экране перед камерой. Нэнси легко и непринужденно читала текст. В самом конце программы юная ассистентка неловким движением задела ленту транспортера. Несколько страничек улетели на пол. Возникла пауза. Пунцовая ассистентка кинулась собирать бумаги. Второй оператор бросился ей на помощь. Нэнси замерла с божественной улыбкой на лице, как бы вспоминая текст. Через секунду он снова поплыл на экране. Обворожительная Нэнси дочитала до конца. Потом сфотографировалась и попрощалась с нами. Когда мы уходили, Нэнси с неизменной улыбкой бросила что-то коротко и жестко режиссеру.
— Знаете, что она сказала в конце, — уже в машине перевела Лена: — Эта ассистентка никогда больше не должна у нас работать.
Утром следующего дня к нам на этаж поднялся взволнованный Майкл.
— Вы стали популярными людьми. Представляете?! Сегодня вас приглашают в университет. Просят сделать доклад. Или прочитать лекцию. Не знаю, как точно.
— Я согласен, — говорит Виктор.
— О чем, — спрашиваю, — ты будешь докладывать? «Как нам реорганизовать Рабкрин?» Или, может быть, перескажешь статью «Великий почин»?
— А что, я многое помню.
— Нет, — говорю, — Майкл, хватит вчерашнего позора. К таким вещам надо серьезно готовиться. Да и на какую тему выступать?
— Сказали, на любую.
— Нет, не поедем.
— Они заплатят, — сказал Майкл.
— Ты сказал «заплатят»? — напрягся Виктор.
— Нуда.
— То есть дадут деньги?
— Разумеется.
— Сколько?
— Я не знаю.
Мы с Виктором переглянулись.
— Хорошо, Майкл, едем.
— Но только из уважения к тебе!
Довольный Майкл тут же начал звонить в университет. Еще бы. Рядом с нами он становился популярным человеком. Вчера — радио, телевидение. Сегодня — приглашение из университета. На том конце провода кто-то взял трубку. Майкл радостно передал, что мы согласны.
— Спроси, мне форму надевать? — поинтересовался Шлейкин.
Майкл уточнил. Потом переспросил еще раз. Положил трубку. Удивленно пожал плечами:
— Ответили, что форма не нужна.
— Ты верно понял?
— Именно так. Сказали твердо. Форма исключается.
Приезжаем в университет. Я, Лена и Виктор. Молодой профессор ставит задачу. Мы будем выступать перед студентами четвертого курса ровно по пятнадцать минут. Вопросов из зала не будет. После того, как сделаем доклады, можем уходить.
— Кто будет переводить? — спросила Лена. — Требуется моя помощь?
— Нет, — ответил профессор, — это наша проблема. Можете погулять в саду. У нас прекрасные цветники, имеются редкие виды деревьев.
Лена сначала обрадовалась:
— Слава богу. Не нужно повторять всякую вашу ахинею.