Запуск разрешаю! (Сборник)
Шрифт:
— Вертухай — это охранник. Можно сказать, полиция, — быстренько, до припева, объясняет Виктор Лене и ведущему.
Жестом Шлейкин требует от меня поддержки. Я подхватываю:
По тундре, по железной дороге, Где мчится поезд «Воркута — Ленинград». Дождик капал на рыло и на дуло нагана, Вохра— Вооруженная охрана — почти милиция! — снова объяснил Виктор.
Но она просчиталась, окруженье пробито, Кто на смерть смотрит прямо, того пули щадят.«По тундре, по железной дороге…» — разносится по всему штату.
В тот же день были встречи в нескольких школах. Речь держали мы с Виктором. Лена переводила.
Шлейкин докладывал коротко: Америка его поразила. Есть всё: богатые дома, шикарные автомобили, красивая одежда, разнообразные продукты.
— А у вас в стране?
— А у нас ничего нет, — отвечал Виктор и садился.
Перед тем как перевести, Лена долго на него смотрела. Как бы ждала разъяснений.
— У меня все. — Виктор демонстративно скрещивал на груди руки. — Нет, я, конечно, могу перечислить, чего конкретно у нас нет, но, боюсь, это займет слишком много времени.
— Сергей, ты слышал? — дискуссия разворачивалась на глазах удивленной аудитории. — Кого пригрело родное государство на своей истощенной груди?
— Продуктов нет, одежды нет. Даже носков нет в магазинах, — упирался Виктор, задирая штанину.
— И об этом надо говорить именно здесь?
— Да, именно.
— При детях?
— Пусть знают правду. И не повторяют наших ошибок.
Все это время зрители молча переглядывались.
— Господи. Я это переводить не буду. Хорошо хоть форму не надел.
— Здесь я высказываю свое частное мнение.
— Что говорит уважаемый Виктор? — наконец не выдержал Майкл.
— Простите, у нас тут небольшая дискуссия, — извинилась Лена. — Уважаемый Виктор сказал, что в нашей стране не все так замечательно, как в Америке. Не так красивы дома, не столь разнообразны товары. Но и у нас есть много положительного. Об этом расскажет, — тут Лена с улыбкой повернулась ко мне, — уважаемый Сергей. Или начнем с вопросов?
Вопросы задавали самые дурацкие:
— Можно ли детям учиться в Советском Союзе?
— Правда ли, что еду мы готовим на кострах?
— Платят ли деньги за работу?
— У вас есть Конституция?
— А суд?
Я пытался сгладить общее негативное представление об СССР. Рассказывал о достижениях в космосе, науке и технике. Вспомнил литературу и театр. Кино и живопись. Короче, как-то неожиданно для себя заделался лектором-пропагандистом.
Приезжаем в другую школу. Посещаем третью. Везде одно и то же. Огромное, дремучее невежество. Просят рассказать
Мне это стало надоедать. От бесконечных вопросов голова пошла кругом. Чувствую, не хватает опыта. Садится голос. Майкл снова гонит авто на очередную встречу. Просит выступать коротко. «Мы в цейтноте. Не успеваем на телевидение». В машине договариваемся с Леной. Чтобы сэкономить время для ответов, я начну сам излагать всю эту чушь про нашу страну. Перечислю многие дурацкие небылицы, услышанные сегодня. А потом все это разом опровергну. Коротко и эффектно. Задумано вроде неплохо…
В общем, приезжаем в следующую школу. Выходим на сцену переполненного актового зала. Выстраиваемся у стоек с микрофонами. Нас фотографируют. Вспышки камер мешают сосредоточиться. Сразу после аплодисментов начинаю:
— Вы живете в замечательной стране. Получаете образование в чудесных школах. А известно ли вам, что детям в Советском Союзе запрещено учиться?
После первых же слов в зале наступает тишина. Я продолжаю: — Тех, кто стремится к знаниям, читает книжки, наказывают. Их родителей штрафуют, сажают в тюрьму. Поэтому люди в нашей стране безграмотны. Они по-прежнему живут в непроходимых лесах. Готовят на кострах. Едят лишь тогда, когда удается подстрелить дичь или выудить рыбу. Телевидения, радио, дорог нет. Автомобили мы впервые увидели в Америке.
— Больницы, поликлиники, лекарства отсутствуют напрочь, — подхватывает Виктор. — Все больные — обречены. Стариков в СССР раз в год загоняют на деревья.
— Это еще зачем? — переспросила Лена.
— Потом их начинают трясти. Тех, кто удержался, оставляют жить еще на год. Кто свалился, добивают палками. Как говорится, не взыщите…
В зале послышался стон.
— Ну, это ты загнул, Виктор, — говорю. — Не увлекайся. Делай все-таки поправку на аудиторию.
В зале мертвая тишина. Ужас охватил присутствующих. Вдруг послышались легкие всхлипы. В первых рядах девчонки младших классов вытирали слезы.
Кажется, подошло самое время признаться, что все сказанное — чушь и нелепица. Дикие, беспочвенные измышления о нашей стране. Ложь, распространяемая западной пропагандой. Неправда, которой морочат головы простым американцам…
Но тут на сцену вышли директор школы и двое энергичных парней. Извинившись, директор сказала, что за русскими гостями приехали люди с ТВ. Нам надо срочно выезжать. Звезда телевидения Нэнси Кодин ждет нас на своем шоу в прямом эфире.
— Быстрее. Умоляем, быстрее, — просили телевизионщики. — Вас ждет сама Нэнси Кодин.
Мы пытались объясниться: «Подо… Да подо… Да подождите вы!»
Ждать не стали. Под рыдание и аплодисменты школьников нас почти силой увели из зала.
— Не плачьте, мои дорогие, — успела крикнуть директор, — великая Америка через океан протянет руку советским детям. Она поможет России. Избавит ее от коммунистического гнета.
У выхода нас догнала какая-то девица с портативным магнитофоном.
Придержала Виктора за рукав.
— Скажите, я не совсем поняла. Стариков на деревья поднимают или они забираются туда сами? — перевела Лена.