Запутанные отношения (Риск эгоистического свойства)
Шрифт:
– Нет, – раздраженно и недовольно ответил. – Мне надо контракт просмотреть. И поспать хоть немного.
– Ах да, контракт! Как же я про него забыла? – проигнорировала его настроение Катька.
Действовал он, как и положено любому мужику в такой ситуации, оперативно шустро! В полутьме, умудрившись безошибочно отыскать разбросанную одежду и облачиться в нее с быстротой застуканного мужем любовника, сопровождаемый скептическим взглядом Катерины.
Так, прощание! Надо поцеловать легким, поверхностным, ничего не значащим поцелуем, но нежно,
Кирилл стоял и смотрел ей в глаза, она сидела на кровати, укрывшись до груди простыней, и не отводила взгляда.
Постоял и молча вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.
Так еще никогда ни от одной женщины не уходил!
Правильнее читай: сбегал.
Поднимаясь по лестнице к себе на этаж, услышал, как Катерина закрывает замки на входной двери.
Твою мать! И как же его угораздило-то?!
Стрекозел старый! Завелся, буром пер, не думая, а что дальше! Какие последствия?! Вы о чем?! Тогда в нем все звенело от интриги, от того, как она ему нравилась и заводила, одним голосом, взглядом, морщинкой этой между бровей, когда он все решил бесповоротно – заняться любовью! Да кто думает о том, что после? И ведь знал, видел, что с ней все непросто!
Но именно это понимание по странному, нелогичному, но вечному закону жизни и притягивало к этой женщине как на аркане! Чем сильнее противник и тяжелее бой, тем значимей и весомей победа!
Вот только ощущения, что он там что-то выиграл и получил в виде победы, ни хрена не было!
Он хотел ее с самого начала, еще с той встречи в парке, на «погребении» трагически погибшего попугайчика.
Спокойно, и что в этом такого?
Нормальный тридцатидевятилетний мужик, с абсолютно здоровой потенцией и мужскими инстинктами, пребывающий в постоянной готовности к «окучиванию» заинтриговавшей, понравившейся женщины, как и положено.
А она интересная, молодая, вот как раз интригующая все это мужское и недоступная… Закон природы – все нормально!
Только.
Эти пряди волос, разного природного окраса, от темно-медных до золотисто-рыжих, эти глаза колдовские изумрудные из другого века, мудро-трагические какие-то, как скорбь всего израильского народа, и скептические, пальцы тонкие, с коротко остриженными ноготочками, летящая походка.
Что-то в ней такое… пробравшееся и зацепившее гораздо глубже, чем простое мужское желание, и непростое, но обыкновенное. Глубже, чем извечное желание побеждать-покорять женщин.
Зацепившее, предупредившее легким испугом, но не остановившее, вот ведь!
Он решил, что переспит с ней, и в Катерине прочитал понимание его мыслей и решений. Не капитуляция: «Приходите, Кирилл, я вся ваша!», нет, сдаваться она не собиралась, но и бороться тоже. Ее тянуло к нему с той же силой, что и его, но каждый надеялся уйти без потерь. Вот так они невербально вступили в поединок.
Бойцов на самом деле пришел выразить благодарность.
Ну
Но она не вступила в игру, смотрела так, что все пляски вокруг главного теряли вуалирующую составляющую флирта-ухаживания. И что-то сорвалось в нем под этим взглядом, как пыль цивилизации сдуло ветром, и он начал с действия, забыв что-то там прощупать и выпить под эти поиски лучших подходов.
А теперь вот волосы дыбом встают! Да потому что попал!
У него никогда в жизни не было настолько искренней женщины! И помыслить не мог, что так бывает! А должен был! Должен!
Ведь видел, всеми потрохами чувствовал, что девушка иная, поэтому так и захотел!
Она была искренна во всем – в каждом вздохе, движении, взгляде – от первого поцелуя и до того момента, когда он ушел. Никакой фальши, никакой игры, ни одного нарочито продуманного действия, движения. Вся была с ним, целиком, слушала его и слышала всем существом своим, шла за ним, куда бы он ни вел!
А у Бойцова от этого мозги плавились, тело плавилось! Когда она, еще не проснувшись до конца, потащила его сильнее, неистовее, глубже, ему показалось, что он вообще помер!
…а восстав из мертвых, понял – надо уходить! Если останется до утра, заглянет в ее глаза, его затянет, как в омут, с головой!
Кирилл ничего про нее не знает! Знает, как она пахнет, какая на вкус, как плавится в его руках, стонет, кричит, смотрит потусторонним взглядом, как принимает его, отрекаясь от всего на свете в этот момент.
А приходя в себя, закрывается на семь запоров, отодвигаясь душой.
Он пришел, взял, одарив себя и ее, но не победил!
Не проиграл! Но и не победил!
Она осталась далекой, недосягаемой и слишком умной, чтобы потакать мужским уловкам, ходам-выходам, дежурным словесам вне, после и до кровати.
А ему такого «нэ трэба», как говорят на Украине. Ему вообще ни такого, никакого иного «нэ трэба».
Ни боже упаси! Нельзя вступать в поединок с такими бабами, подчиняясь извечному охотничьему мужскому инстинкту, заставляющему непременно расколоть любой «орех», особенно самый твердый. И заметить не успеешь, как окажешься весь, по макушку, в отношениях, в сурьезе.
Ладно! Сказал себе, что займется с ней любовью – исполнил, перевыполнив нормы! И хватит с него!
Какой там контракт читать?!
Послонялся по квартире, передумывая мысли, переживая заново чувствования, отрекаясь от продолжения. Дважды проверил спящую Соню, прикладывая ладонь к ее лбу, помаялся и улегся спать, приказав себе – решил, все! Забудь!
И засыпая, уставшее за трудный день и полночи сознание выстрелило предательской мыслью:
«Господи! Но как же это было невероятно, охренительно здорово!»
И, проигнорировав любую усталость и удовлетворение, тело тут же отозвалось жаром в паху!
Твою мать!