Зараза
Шрифт:
– Не пора ли расходиться? – она заложила палец между страницами книг.
– Еще успеем, – ответил он. – Разъедемся надолго.
– Навсегда, – поправила она.
Подруга вздохнула:
– Не люблю такие поездки: только познакомишься – и уже расстаешься, и снова между вами – пропасть, бурная река. И на переправу нет ни времени, ни денег. Да еще люди удерживают.
– Захочешь, переплывешь, – он изобразил гребок. – Кто говорит «навсегда», тот не хочет. А ко мне – пожалуйста, приезжайте.
– Но адрес забудешь
– Я – не забывчивый, как твоя соседка. Вчера звала, а нынче не помнит. Мечтала, что подерусь из-за нее насмерть. А я не стал. Буду умирать от синдрома.
Подруга закрыла ему рот ладонью – он схватил ее пальцы и сжал в своих:
– Будущее – в наших руках. А она…
– Хотите, предскажу вам будущее? – она отложила книгу и повернулась к ним. – Он заживет с той, что ждет его. Но застукает ее с другим и уйдет без драки, поджав хвост. А ты скоро станешь женщиной. Наспех, с первым встречным. Даже о последствиях забудешь. Больше его не увидишь: адреса он не оставит. Потом встретишь другого, на всю жизнь.
– Поздравляю, – он поцеловал подругу в щеку.
– А ну вас, – та столкнула его с кровати.
Он встал и направился к выходу.
Когда дверь скрипнула, девушки пропели хором:
– Ду-ура!
9.
На следующий вечер встретились в баре.
Сначала он подошел к ней, но потом сел между шустрой и подругой.
Девушки спросили, где он был так долго, целый день, но он не ответил.
Рассказали, что пропустил собрание: им вручили подарки за кровь, поблагодарили за спасенных. Объявили, что в крови у кого-то нашли вирус. После проверки обещали выслать зараженного из города.
Он молчал. Она не поднимала головы.
Играла тихая музыка, но танцевали немногие.
– Никто нас не приглашает, – вздохнула подруга.
Шустрая предложила выпить за влюбленных.
– Он сегодня что-то задумчив, – обронила одна из пианисток. – Сохнет. По ком из нас?
– Проведем собрание? – рявкнул он.
– Мы тебе сыграем, – пианистки сели за клавиши.
– А ты потанцуй с подругой, – добавила шустрая.
– С какой из двух? – он подошел к ним, но обе сразу встали и выскочили из бара.
Он догнал их в номере.
– Я больше не могу, – всхлипнула подруга.
Он заставил их рассказать, что случилось.
Утром на пляже девушки накинулись на подругу: угрожали отправить письмо домой. Говорили, что нужно соблюдать правила: никто из них не проводит ночи с мужчиной. Да еще напоказ. И не бегает за ним, как собачонка. Не она одна здесь в девушках. Пусть представит, каково другим.
На полуслове подруга вылетела на балкон:
– Хватит!
Они переглянулись.
– А о тебе? – спросил он.
– Если бы только пискнули, то пожалели.
– Что им нужно от нее?
– На тебя неровно дышат.
Подруга вернулась:
–
– Кого ты слушаешь? – прокричал он. – Тебя ведь еще не купили. Ну, придет письмо – и что?
– Весь город узнает, – подруга смахнула слезу. – Со мной ни один не пойдет. Хотите меня выручить – ходите в обнимку. Или бегите отсюда. Возьмитесь за руки и прыгайте живо куда сможете! – она ринулась к двери. – Простите меня!
10.
– Надо ее догнать, – засуетилась она.
– И почесать за ухом, как собачонку, – он встал и вывел ее на балкон.
Море шумело в темноте. Внизу стонало пианино.
– Я думала, у нас другая музыка будет, веселее.
Он закрыл ей рот поцелуем.
Потом предложил:
– Пойдем ко мне в номер!
– Что мы там будем делать?
Но не успел он ответить, как дверь открылась и в комнату стали заходить девушки:
– Беглецы! Нас никто не приглашает. Где подруга?
Они разбрелись по номеру. Шустрая обняла его и закружила в танце: «Одна я тебя не боюсь!».
Потом его подхватила другая, третья, четвертая…
Пианистки играли на губах.
В суматохе она стояла посередине и растерянно озиралась. Он шепнул: «Иди ко мне. Я – следом».
У дверей своего номера он настиг ее. Они вошли, он запер дверь, и они сели в кресла. Он поцеловал ее.
– Где твой сосед? – отодвинулась она.
– Он не придет – мы договорились.
– Я сегодня получила письмо из дома. С ним тоже начиналось с поцелуев. Теперь я ему даже не отвечу.
– Чего ты боишься? – он притянул ее к себе.
– Тебя.
– В первый раз нам никто не мешает.
– Мне мешаешь ты. Я тебя не знаю. Хватит с меня всяких случаев.
– Можно знакомиться до смерти.
– У нас еще несколько дней. И вся жизнь.
– А если завтра я умру? Если я не владею будущим? А ты – хочешь. Я уступаю ночь, а тебе подавай все остальные. Это – насилие.
– Может быть, любой случай, как у нас, насилие?
Он обнял ее, приподнял и повалил на кровать. Она вырвалась, схватила вазу и швырнула в стену:
– Мы порежемся об осколки, и кровь смешается.
– Мы можем смешать ее и по-другому.
– Я позову на помощь.
– Ты их уже не боишься? Зачем же пришла?
– Ты спешишь.
– Ты опаздываешь.
– А ты подожди, пока догоню. Кровать, как и стол, надо сначала накрыть.
Они снова сели в кресла и взялись за руки. Она порывалась уйти, но он удерживал ее. Три раза он спрашивал: «Будешь звать?» – она отвечала: «Буду».
После третьего он проводил ее к себе.
11.