Зараза

Пудов Валерий

На прогулке в крепость они отстали и заблудились.

– Зови людей на помощь, – хмыкнул он и полез на колокольню. – Буду бить в колокола.

– От твоего боя крепость рухнет! – крикнула она.

На его перезвон откуда-то сбежались люди в черном и бросились к ним с кулаками и палками.

Под ударами они углубились в подземный каменный лабиринт, где погоня отстала.

Вскоре они попали в тупик и повернули обратно. Чтобы никого не встретить, уклонились в сторону, но наткнулись на рабочих, которые заделывали пробоину в стене.

Те загоготали: «Парень может пройти!» – и они снова спустились в подземелье.

– Замуруют нас навечно, – криво улыбнулся он.

– Мечтаю об этом, – ответила она.

Три часа они провели в темной келье, за решеткой: целовались, вслушивались в тишину, искали тайный ход, собирали камни, рисовали углем на стене, разожгли костер и прыгали через него.

– Попробуй пробиться силой, – предложила она.

– Чужаки всегда слабее, – отказался он.

Они говорили, что легенды повторяются, но когда вспомнили, что даже в преданиях не заточали в стены без пищи, отправились к выходу.

Набрели на знакомый пролом и увидели, что былая легенда умерла: дыра осталась, а рабочие исчезли.

Они выбрались наружу.

Крепостной двор опустел: ни заезжих, ни местных.

Они назначили свидание в этом дворе – через год и каждый год навечно – и пошли наугад в город.

Улицы петляли. Редкие прохожие не отвечали им.

– Мы тоже ищем друг друга, и пути не спросишь, – сказала она. – Или сами найдем, или заблудимся.

Смеркалось.

Они стучали в двери и окна, но никто не отзывался.

– У них тут и лица похожи на решетки на окнах, – сравнила она: – горбоносые и не открываются.

Вдруг дверь подалась, и дряхлый старик распахнул ее и пригласил их в дом.

– Надеюсь, его ты не боишься? – шепнула она.

– Тебя продаст, а меня поджарит, – ответил он.

Старик усадил их за стол.

Они сначала не притрагивались к еде и опасливо переглядывались, но хозяин подал пример и стал дружелюбно расспрашивать их, откуда они и где познакомились. Когда узнал, что тут, рассмеялся и поинтересовался, будут ли встречаться потом. Они ответили, что надоели друг другу. Старик погрозил пальцем и рассказал, что год назад приютил двух отпускников: они встретились у моря и остались на полгода. Обоим написали, что выгнали с работы, а в семье не хотят видеть, но они держались, пока не истратили деньги, а потом уехали – каждый к себе.

– Почему не вместе? – удивилась она.

– Он не спросил, – старик похлопал его по плечу. – Любовь –дело для бездельников, говорили мудрые.

– Любовь – цель жизни, – возразила она.

Старик предложил выпить за ее слова и добавил:

– Однажды – цель, потом – средство. Или обуза. У меня три сына – три ночи была целью. Но кровать – как стол: утолил голод – вылезай. Я детей обеспечил – ушел из дома. Любовь – зараза. Мутит голову, с пути сбивает, мешает работе. Из-за нее дерутся насмерть. Бездельники летят сюда за ней, как мошки на болото – какой нам пример?

Путают день и ночь. Разве у себя в городе ходят в обнимку? Нет, боятся. А тут можно! Когда кругом – знакомые, они осторожны: уважают чужие обычаи. И вражды – меньше.

Когда они стали прощаться, старик задержал их:

– Погодите! Предскажу ваше будущее. Тебе, чужак, в любви не повезет. А тебя, лакомая, украдут!

Хохоча, он проводил их на улицу и указал дорогу, а потом долго стоял у порога и смотрел вслед, а они оглядывались, пока не потеряли его из виду.

Когда он обнял ее за плечи, она смахнула его руку:

– Мы уже не в крепости. Зачем звонить?

– Жаль, что мы выбрались, – рассмеялся он.

12.

В гостинице собирались на морской пароход.

Они решили, что не поедут, и спустились в бар.

– То с одной исчезает, то с другой, – взвизгнула шустрая. – А я?

– Очереди ждешь? – ответил он. – А местные?

– Вчера одного пригласила на танец – еле убежала.

Подошла подруга, и они сказали ей, что не едут.

Подруга отвернулась: «Ну-ну» – и пошла прочь.

– Остаюсь с пианистками, – объявил он шустрой, – чтобы разгонять тоску по тебе.

– Ну-ну, – шустрая вздохнула и ушла за подругой.

В баре остались вчетвером: он, она и музыкантки.

Пианистки заиграли что-то новое. Он попросил повторить, и они повторили.

– Как быстро они исполняют все твои желания, – шепнула она.

– А выпить у вас есть? – он заглянул под пианино.

Одна из девушек достала оттуда начатую бутылку.

Он засмеялся.

– А ты думал, нам весело без тебя? – усмехнулась пианистка. – Пойдем к нам в номер? Там и закусим.

– Она у вас, поди, не первая? – он взял бутылку.

– Ты у нас будешь первый, – подмигнула ему одна из пианисток, и обе сели к нему на колени.

– А третью возьмем? – он обернулся.

– Третья – лишняя, и уже уходит, – ответили они.

– Ты куда? – потянулся он, но она помахала рукой:

– Накормите его, девушки, я для него – слишком неприступная крепость. И держу его впроголодь.

– Спокойной ночи, скала! – пропели ей пианистки.

13.

Он постучался к ней в номер за полночь:

– Подруга не вернулась? Пошли ко мне.

– Хочу домой, – пожаловалась она. – А где сосед?

– Соседа выгоню. Когда я с тобой, не хочу домой.

– Не надо так, – потупилась она.

Когда они вошли к нему в номер, он закрыл дверь на ключ. Они сели в кресла. Она осмотрелась:

– А занавески нет? Сюда не заглянут?

– Только чайки, – он обнял ее, – пугливые, как ты.

В коридоре послышались голоса, и она вздрогнула.

– В гостинице нет никого, кроме пианисток.

– Они дали тебе закусить?

– Я им дал. И отравил. Обещали завтра всем рассказать, что я был у них первый.