Заражение
Шрифт:
– Отек легких, инфаркт миокарда, смерть… – констатировал Лукин.
– Именно.
– Он сидит в куртке, пробьет ли шокер? Если нет… нам не поздоровится. От двери до окна метра три. Нужно быть очень быстрым… – сказал Золотов с сомнением.
Лукин посмотрел на остальных.
– Я могу попробовать. Мне приходилось гоняться за крысами и обезьянами, думаю… я могу попробовать. Он очень здоровый, к тому же скован курткой – вряд ли будет слишком уж проворным.
– Можно попробовать… – медленно сказал Золотов. – Хотя, слишком опасно.
– Еще
– Ладно, а что потом? Проходная, судя по всему, в их руках. То есть, выйти мы не сумеем.
– Найдем телефон. Это все, что нам нужно, – сказал Лукин. Через пятнадцать минут здесь будут вертолеты спецназа, а еще через час вся полиция и спецслужбы города.
– Это точно. Покажут вечером по новостям, – пробормотал Трошин, открывая одну из многочисленных створок большого, во всю стену, шкафа. – Вот он, кто справится? – он достал приличных размеров коробку с нарисованным на ней подобием вертолета, оснащенным четырьмя винтами.
– Откройте коробку, найдите аккумуляторы и поставьте на зарядку. Хотя бы минут на двадцать, этого должно хватить, – сказал Лукин, продолжая вводить адреса камер.
Трошин кивнул, порылся в коробке, выудил оттуда аккумуляторы и зарядное устройство.
– О-па… – вдруг сказал Лукин, глядя на экран. – Только посмотрите на это…
Трошин быстро опустил запчасти на пол, подошел к столу. Золотов замер перед монитором. Все смотрели на экран, словно там показывали последнюю серию сезона «Игры престолов». Впрочем, сходство имелось.
Камера располагалась над входом в актовый зал – туда, где по словам одного из террористов, согнали участников испытаний якобы для дачи показаний.
Звука не было, но… то что они увидели повергло их в состояние шока – зал действительно был заполнен людьми – Лукин со спины узнал многих из них – Алексея Ветрова, улыбчивого паренька, видимо студента, Софью Антонович, женщину лет тридцати пяти, мать двоих детей, она делала это, чтобы прокормить семью, Галину Петрушевскую – огненно-рыжую пенсионерку, полную и неторопливую, Гарика Саакяна – предпринимателя. Все они недвижно стояли, глядя на сцену и… ритмично кивали, с чем-то соглашаясь. При этом на сцене никого не было. Синхронные движения – точь-в-точь как у штатского, что который забрал их телефоны.
Никто из людей не пытался бежать, возмущаться, в конце концов – подать какой-то знак, заговорить с соседом, как это обычно бывает в очереди или даже церкви на богослужении – ничего такого. Они просто пялились на сцену и кивали черт знает кому или чему.
– Что это с ними? – спросил Золотов, глядя на Лукина.
– Похоже на массовый гипноз, но… боюсь, это не тот случай.
– Мы же не в цирке, и Мессинг давно умер, – сказал Трошин. – Какой еще гипноз?
– Тогда что это?
– Похоже на всеобщее помешательство, – Трошин вернулся к дрону, вставил аккумуляторы в зарядное устройство и воткнул устройство в сеть. – Илья, вчера ничего подобного не
Лукин покачал головой.
– Не только вчера, но и сегодня утром, до самого побега.
– Но когда он сбежал, точнее, испарился, с ними же было все нормально?
Лукин быстро взглянул на профессора.
– Вы намекаете на вакцину? Что это вакцина причина такого поведения?
Трошин кивнул.
– Других объяснений просто нет. Вполне возможно, тот что сбежал, был первой ласточкой – почуял неладное и решил свалить. Может быть, что-то его напугало. Хотя, я больше склоняюсь к мысли, что он прячется где-то здесь.
– Так-то это так… но зачем прятаться? В случае каких-то проблем, ему положена очень приличная страховка, которая аннулируется, если пациент решит покинуть место расположения.
– Не клеится, – согласился Золотов, продолжая смотреть на экран. – Мне кажется, они что-то говорят. Челюсти шевелятся, видно в зеркале справа.
– У нас в актовом зале микрофоны стоят, можно попробовать подключиться, – сказал Лукин. Правда, на это уйдет время.
– Попробуй, – ответил Трошин. – Пока зарядится аккумулятор дрона.
Лукин затараторил по клавишам.
В колонках пару раз что-то икнуло, послышались шорохи, сопение, монотонный гул, похожий на звук работающей трансформаторной будки.
– Это… они? – спросил Золотов, инстинктивно отодвигаясь от источника звука. – Они так мычат?
– Эм… – ответил Лукин. – Кажется… нет. Это компрессор в лаборатории, да. Оказывается, у меня в лаборатории тоже есть микрофоны. Вот уж не знал… – он продолжал поиск, набирая то один, то другой адрес.
Неожиданно, так что они все разом пригнулись, кабинет директора наполнил нестройный хор голосов, женских, мужских, юных и не очень, с хрипотцой, высоких и низких.
– Приглуши! Приглуши пока… где у тебя громкость?!
– Сейчас! – шикнул Лукин, но руки плохо его слушались и пока он сделал звук тише, им показалось, что прошла целая вечность и не услышать это в кабинете секретаря мог только абсолютно глухой человек.
Они замерли, вытянувшись возле кресла с вытянувшимся по струнке Лукиным – Трошин закрыл ладонью свой рот, а Золотов зачем-то втянул живот. Грудная клетка его не двигалась. Он смотрел на дверь и ждал, когда та распахнется. В голове прокручивались самые разные варианты, но самое сложное – как объяснить штатскому лежащий на столе дрон.
На стене, чуть выше торжественной линии правительственных грамот в золоченых рамках тикали огромные стрелочные часы – красная секундная стрелка, словно испытывая судьбу, отталкивалась от своей старой позиции – нехотя, с трудом, и с грохотом защелкивалась на новую, отмеряя всего лишь миг.
Часы показывали 13:51.
Кажется, только что было утро, подумал Трошин, вспоминая, как на ночном столике загудел мобильник и сухой невыразительный голос сообщил известие о пропаже одного из испытуемых.