Зарубежный детектив - 88

Хайд Кристофер

Старая дама уже рылась в шкатулке, которую достала из шкафа, отперев замысловатый замок одного из ящиков. Разумеется, вдова адвоката отнеслась к просьбе майора с полным пониманием. За годы замужества она усвоила, что юридические нормы обычно не принимают во внимание чувства людей. Кроме того, в ней вспыхнула безотчетная ярость: надо же, какой-то негодяй посмел запачкать имя ее мужа, честнейшего человека, втоптать его в грязь.

Достаточно было посмотреть на эту женщину, чтобы убедиться в правдивости ее показаний. Гайер пометил себе дату смерти и записал, какая инстанция выдала свидетельство, после чего

они откланялись. Майор еще раз попросил прощения за доставленные хлопоты, вдова только рукой махнула: дескать, ну что вы! Когда они уже направились к выходу, она робко удержала Бауэра за рукав.

— Извините, господин майор, вас не затруднит позднее, когда вы закончите дело, уведомить меня, что имя моего мужа вновь чисто и незапятнанно? Пожалуйста, сделайте мне это одолжение. Может, господин обер-лейтенант позвонит мне? Вы ведь не откажете, молодой человек? Для меня это в самом деле очень важно.

Им было понятно, что в ближайшее время для старой дамы главной, более того, главнейшей заботой будет чистота имени мужа. Они обещали выполнить ее просьбу.

В машине Бауэра как подменили. Энергия била из него ключом. Хорошенькое дело! Человек ложится в больницу, убивает медсестру и пациента, дает показания полиции и преспокойно исчезает. Н-да, явный просчет, и какой! Но рвать на себе волосы все равно бесполезно.

— Прибавь скорость! — сказал майор, пытаясь между тем представить себе мнимого Бернхарда Вебера. Он же сидел перед ним, беспомощный, растерянный, больной, на первый взгляд слегка не от мира сего. А за этой безобидной внешностью скрывался убийца, который, возможно, все время держал в кармане халата пистолет, поскольку в палате, где провели тщательный обыск, ничего найдено не было. Или он уже успел избавиться от оружия… Гайер прав, такое по плечу лишь опытнейшему профессионалу.

Уже с дороги Бауэр по радио отдал соответствующие распоряжения, так что к их приезду все члены опергруппы уже собрались в кабинете майора. Пришел и непосредственный их начальник, полковник Клингбайн. Здесь же были капитан Кёрнер, доктор Вендланд и двое товарищей из НТО. Майор коротко доложил обстановку. Его энтузиазм заразил остальных. Гайер готов был сию же минуту устремиться в дорогу, правда, толком не зная, в какую сторону.

Полковник Клингбайн подытожил:

— Главное сейчас — сосредоточить все силы на розыске преступника. Вы, майор, подготовите фоторобот и прежде всего покажете его для уточнения в клинике, тамошние сотрудники как-никак видели преступника дольше других. Вы, товарищ обер-лейтенант, немедленно езжайте туда и обеспечьте среди персонала надежных очевидцев. Затем объявление о розыске пойдет по радио во все отделения. Розыск возглавлю я лично, как координатор, тогда вы все сможете принять участие в операции. Есть еще замечания? Нет? В таком случае действуйте! И не забывайте, преступник особо опасен.

Молодец полковник — не сковывает майора по рукам и ногам, подумал обер-лейтенант Гайер. Кроме того, майор единственный из криминалистов своими глазами видел преступника. Возможно, это окажется решающим преимуществом.

Старший врач Бергер со смешанным чувством взглянул на обер-лейтенанта, влетевшего к нему в кабинет. Но тотчас же изъявил готовность помочь и подобрал нужных лиц. Первым он назвал себя, затем Ахима Меркера,

который дежурил, когда поступил этот пациент, а также сестру Марианну из второго отделения, выказавшую наблюдательность в характеристиках людей.

— Уму непостижимо, — с сомнением проговорил Бергер. — Убийца все-таки не ляжет рядом с жертвой. Для всякого мало-мальски нормального человека это немыслимо.

— Как видите, в больнице и такое не исключено, — отозвался Гайер.

— Ведь каждый здесь мог внимательно за ним наблюдать, мог запомнить его внешность! С ума сойти.

Гайер думал примерно так же и потому сказал:

— Дайте срок, объясним и это. Но есть другой вопрос: как насчет диагноза? Этот человек в самом деле нуждался в госпитализации?

Бергер даже удивился.

— Конечно. Он пришел к нам из поликлиники района Лейпциг-Норд с направлением, в котором констатировалось неоднократное раздражение слепой кишки. Клиническое обследование и анализы полностью подтвердили диагноз.

Гайер записал себе, что надо проверить картотеку поликлиники района Лейпциг-Норд. Кое-что пока неясно, но об этом позже, сейчас главное — не дать преступнику скрыться.

Майор не заставил себя долго ждать. Он привез фоторобот и предъявил его по очереди всем троим: Бергеру, Меркеру и сестре Марианне. Старший врач без колебаний сказал: «Он!», Меркер — тоже. Только сестра Марианна медлила.

— Что-нибудь не так? — спросил майор, заметив ее колебания.

— Да нет вроде. Он самый, больной Вебер, аппендицит. Но я вот что вспомнила. Вы знаете, у него был очень красивый загар. Такое впечатление, будто человек только что вернулся из отпуска. А может, просто работал на воздухе, в саду например. Так вот, я обратила внимание, что у него на лице есть незагорелые места. Здесь. — Она повернулась к Гайеру, который сидел ближе всех, и провела ему пальцем от уха до подбородка, с обеих сторон. — Я еще подумала: надо же, какой молодец — сбрил бороду, возможно даже окладистую. Я не выношу бородачей, — извиняющимся тоном добавила она.

— Сестричка, дорогая, да вы просто золото! — воскликнул Гайер. — Пойдемте, надо приделать ему бороду.

— Что вы, я сейчас не могу, — возразила она, бросив взгляд на старшего врача.

— Идите-идите, я там предупрежу.

В коридоре им встретилась Рози Хайдеке. Она удивленно посмотрела на долговязого обер-лейтенанта и радостно шагнула к нему. Он улыбнулся в ответ, но тотчас же мотнул головой.

— Потом. Сейчас нет времени. Я позвоню, как только сумею.

И он исчез за стеклянной дверью с надписью «Вход воспрещен».

— Ничего себе, убила бобра, — пробормотала Рози себе под нос. Правда, не похоже было, что она очень уж этим расстроена.

14

Мопед чихал, но она не обращала на это внимания: едет и слава богу, лишь бы поскорее. Погода чудесная, а у нее сегодня первый день отпуска! Еще каких-нибудь полчаса — и она доберется до его коттеджа. У нее были основания надеяться, что после этого отпуска она оставит лагерь незамужних и пополнит собою ряды людей семейных. Хватит уж разговоры-то говорить, хватит выслушивать ехидные замечания от родных и знакомых, да и от сослуживцев. А что — крыть нечем! Ей самой скоро тридцать, он тоже не молодеет.