Заря цвета пепла
Шрифт:
Месяц за месяцем, день за днем принц брал еду и подходил к окошку, чтобы надсмотрщик мог убедиться, на месте ли его высочество. Но с каждым днем он выглядел хуже и хуже, а в один прекрасный день и вовсе не встал. Это было как раз дежурство уже подкупленного нами сторожа. Врач, которому тоже было заплачено, огласил диагноз: смерть от золотухи. Еще несколько дней дофина пришлось укрывать на чердаке Тампля, пока все было готово, чтобы вывезти его из города, пока хоронили несчастного умершего мальчика, действительно чем-то похожего на принца.
Именно в это время меня нашел бывший сослуживец по драгунскому полку ее величества
Переодевшись нищим, я наблюдал издали. Почти у самого места встречи мой друг и его брат наткнулись на отряд национальной гвардии. Те пожелали выяснить, кто эти двое. Естественно, документы были фальшивыми, и мой друг бросился наутек. Мальчишку догнали быстро, в него стреляли, но, я сам это видел, над головой. Тут из соседней улицы выехал экипаж, мой соратник кинулся к нему, открыл дверцу, но тут кучер, повинуясь команде, выстрелил в упор, прямо в голову… — Он замолк. — А экипаж поехал дальше. Хотя нет, чуть постоял. Тот, кто сидел внутри, глядел, как революционеры тащат мальчишку к ближайшему фонарю и накидывают веревку на шею.
— Кто был в экипаже?
— Я не видел, но кучера запомнил. Впоследствии мне доводилось видеть его в карете гражданина Талейрана. Мы выбрались лишь через месяц. Я попытался отыскать Лантенака, нашел один из его отрядов, — де Батц кивнул на «настоятеля». — Отряд шевалье де Латура, вернее, то, что от него осталось. Похоже, сегодня нам предстоит схватиться с врагом в последний раз.
— Возможно, — согласился я. — Но вам надлежит спасти дофина, а не проявлять бессмысленное геройство.
— Но как? Даже если подземным ходом мы выберемся в лес, куда идти? Округа кишит солдатами. Если этот де Морней, по вашим словам, пришел за дофином, без него он не уйдет.
— Арман зачитывал приказ. Всем, кто сложит оружие, обещана жизнь.
— Но эти люди не сложат оружия. Они, быть может, не лучшие солдаты, но отчаянные храбрецы.
Я покачал головой:
— Если вы прикажете, они сдадутся.
— Зачем?
— Чтоб сохранить жизнь. А еще для того, чтоб было кому рассказать, где искать дом, в котором мы сейчас находимся. Я так понимаю, он находится в лесу, на утесе. Должно быть, уединенная молельня с кельей отшельника? Но в любом случае солдаты будут прочесывать округу, и его найдут.
— Что вы предлагаете?
— Отряд де Латура сложит оружие. Это не самый приятный удел для воина, но поверьте, в ближайшее время революционной Фемиде будет не до них. Если Господь на нашей стороне, очень скоро мы вытащим этих смельчаков из застенков. Сейчас главное — убедить де Морнея, что да, был тут паренек, но ушел еще вчера. Примчался какой-то офицер в республиканской форме, предупредил о приближении войск, а затем мальчишки и след простыл.
— Но если эти гнусные твари не поверят?
— Пока осаду окончательно не снимут, вы, я и дофин должны переждать здесь, в хорошо скрытом месте. Уверен, такое найдется.
— Найдется.
— А потом… у меня есть документы, подписанные военным министром, открывающие свободный путь в Вандею. Я отвезу вас к генералу Кадуалю. До нужного
— Но вы не ответили, как же де Морней? Он ведь не уйдет отсюда без добычи.
— Уйдет, — выступила из-за моей спины мадемуазель Готье. — Не волнуйтесь, я позабочусь об этом.
— Ты? Но как?
— Как верно заметил майор Арно, глупо искать дофина здесь сегодня, если он скрылся отсюда еще вчера. — Камилла сняла дурацкую кривобокую шляпу, и густые, блестящие волосы упали ей на плечи. — Пусть гарнизон ведет занудные переговоры, торгуется об условиях сдачи, тянет время, словно дает его высочеству дополнительную возможность оторваться от возможной погони, а остальное я беру на себя.
Генерал Бонапарт глядел в подзорную трубу не отрываясь, будто не веря своим глазам. Британские линейные корабли уходили все дальше и дальше, скрываясь в тумане. К борту «Антилопы» приближался двенадцативесельный баркас, с которого доносилась разухабистая песня Лиса: «Из-за острова на стрежень, на простор морской волны, выплывают расписные Бендер-беевы челны».
Его расшитый золотом халат резко контрастировал с пропотевшими, застиранными рубахами гребцов, по просьбе капитана д‘Орбиньяка набранных из всякого прибрежного сброда неизвестной портовой национальности, говорящего на смеси всех языков Средиземноморья.
Наконец баркас приблизился к «Антилопе», с борта кинули трап.
— Мой генерал, приказ выполнен, эскадра противника обращена в бегство! Уж извините, преследовать не стал, поскольку был до омерзения трезв.
Бонапарт заключил верзилу в объятия.
— Как тебе удалось?! — наконец, отпуская нового хитроумного Улисса [61] , спросил он.
— Да ну, шоб это было наше последнее несчастье! Подошел к флагману, выдал матросам, которые меня на трапе встречали, по жменьке золотых дирхемов — и к адмиралу. Тот несколько опешил от моего приветствия, но за те пять минут, пока я величал его «шипами на розе ветров», «повелителем якорей» и «отблеском славы Аллаха на морской глади, повелевающим ветру, когда надувать паруса и когда послушно сомкнуть уста», он несколько пришел в себя и нашел силы поздороваться.
61
Хитроумный Улисс (греч. Одиссей) — персонаж поэм Гомера, отличавшийся не только отвагой, но и хитростью.
Дальше я ему рассказал, что по просьбе моего дяди-султана держу курс в Лиссабон с неофициальным, но очень дружественным визитом. А после Лиссабона владыка правоверных велел мне посетить Неаполь, ибо мысль его уже давно блуждает закоулками тамошнего королевского дворца. Нельсон буркнул, что как раз туда идет. Я выразил печаль, что сейчас не могу примкнуть к его эскадре, ибо должен исполнить приказ. А затем невзначай спросил, правду ли рассказывают, будто в Неаполе проживает красивейшая из женщин с момента создания праматери нашей Евы, леди Гамильтон? Адмирал кивнул. Я так обрадовался! Выложил перед ним жемчужное ожерелье в пять рядов и говорю: это лично от султана для той, чьи очи сверкают, подобно бриллиантам, чьи уста прекрасней кораллов и желанней глотка воды в пустыне, чей стан создан для объятий, чья грудь…