Заря над бездной
Шрифт:
Анкену он как отец. Настоящие-то родители у него погибли еще в Демонической войне, рос в сиротском приюте. Потом в Хобокенское училище поступил, в офицеры вышел. Лим там с ним и познакомилась – в части, когда приносила дяде Харзо подарок на День Победы.
Папа всегда в этот день отправляет ему мешок конфект.
В небе плыли кудрявые облачка. По берегу шли маршем юные креоловцы с барабанами. Пролетел, все больше снижаясь, паладин на раши. К своей академии, видать, – у них сегодня новый выпуск. Сам Великий Магистр будет посвящать послушников, благородный лод Ровен. Слышно, и из Совета Двенадцати почетные гости пожалуют – повелитель Торай, повелительница
Многие были удивлены, когда после окончания Демонической войны Дайлариана Агония возглавила Совет, в который до этого даже не входила. Но владыка Креол и многие другие сгинули в Лэнге, повелители Мурок и Кайкедрал взяли самоотвод, а Асанте с Руорком готовы были умереть, но только не увидеть другого первым в Совете. Так что после долгих споров и свар они пошли на компромисс и предложили этот пост Дайлариане – как внучке прежнего главы Совета, дважды Героине Серой Земли и самой одаренной колдунье столетия.
Лим мечтала когда-нибудь стать такой, как владычица Дайлариана.
Вот лодочка пристала к берегу. Анкен и Лим поднялись по ступенькам, снова принимая ото всех поздравления. Мама уже не плакала, а только утирала платком краешек глаза. В небе расцвели многокрасочные букеты – то студенты гимнасия устроили новобрачным колдовской фейерверк. Лим прижалась покрепче к мужу и растроганно пискнула.
Как же хорошо, что им выпало жить в лучшей стране на свете!
Девятое Королевство, 1510 год от Рыбалки
Крики умирающих, рев боевых махронов и грохот орудий доносились даже сюда. Его Сапфировое Величество король Люсьмалл Огюстод Тридцать Восьмой съежился в уголке Чугунного Престола, нервно кусая губы. Его трясло от ужаса. Зоркий глаз мог заметить у подножия трона крохотные кусочки ногтей – весь издергавшись, король обгрыз их до мяса.
– Пыр-пыр-пыр-пыр-пыр… – хныкал Люсьмалл. – Пыр-пыр-пыр-пыр…
Это жалкое создание правило Девятым Королевством уже двадцать восемь лет. Если, конечно, можно назвать правлением безмолвное сидение в громадном чугунном кресле и кивание в такт словам казначея. Пока казначей Ухнуги был жив, Люсьмалл не знал горя, предоставляя тому все государственные заботы. Сам он предпочитал проводить дни, играя с пажами в «орлушу», «ловилки», «ку-ку, кто там?», «двух старых котов» и другие игры на свежем воздухе.
Казначей всегда следил, чтобы короля не забывали кормить.
А потом добрый старый Ухнуги умер, отравившись несвежей рыбой. И Его Сапфировому Величеству сразу стало тоскливо и страшно. Все вокруг сразу стали какими-то грубыми и неприветливыми. Они ждали, что теперь Люсьмалл будет сам выполнять свои обязанности, – но он не знал даже толком, в чем они заключаются.
А потом началась война. Кажется, Девятое Королевство само ее начало, вторгшись к соседям, в Пятое Королевство. Люсьмалл не очень понял, зачем это нужно, но воеводы уверяли, что иначе никак. Кажется, жители Пятого Королевства говорили какие-то плохие слова про жителей Девятого, так что их нужно было примерно наказать.
Только примерно наказать их не вышло. Войско Люсьмалла быстро выгнали из Пятого Королевства, заставили бежать до самой столицы. Трое воевод погибли, а четвертый почему-то попросился в отставку. Люсьмалл ничего не понимал.
Наверное, он бы совсем пропал, но кто-то из советников предложил
Сейчас, когда столицу осадили орды злодеев из Пятого Королевства, Мертвый Батальон стал последней надеждой. Если рухнет он – рухнет все.
Его Сапфировое Величество снова жалобно хныкнул и ударился лбом о подлокотник трона. Все его бросили, все покинули. Никто его не любит. Только матушка-покойница любила своего маленького принца. Батюшка же сыночка не мог спокойно видеть – сразу начинал скрипеть зубами. Почему он так, отчего?
Люсьмалл никогда этого не понимал.
Но вот, кажется, шум стал стихать. Люсьмалл стек с трона и робко, кутаясь в плед, подполз к окну. Ужасно боясь случайного флешета, он выглянул наружу – и не смог сдержать улыбки. Однорукий воевода таки справился, таки отбросил Пятых от стен! Как хорошо, как замечательно! Непременно нужно дать ему какую-нибудь награду!
И тут скрипнула дверь. Словно перепуганный тушканчик, Люсьмалл обернулся – и его взгляд уперся в глухой шлем. Облаченный в алую мантию незнакомец шагнул вперед и медленно поднял странный изогнутый меч, похожий на язык пламени.
– Кто вы такой, что вам нужно?! – в ужасе возопил король.
– Я Астрамарий Целебор Краш, – последовал ответ. – И мне нужна твоя голова.
Где-то на Земле, 2024 год от Рождества Христова
Падал пушистый снежок. Оставляя на свежей пороше круглые отпечатки, по тропе бежала кремового цвета пума. Это был удивительный красоты зверь – изящный, лоснящийся, с миндалевидными карими глазами. Кончик хвоста чуть подергивался, ноздри раздувались – пума читала картину запахов.
Ничего подозрительного не ощущалось. На целые мили ни одного постороннего. Только привычные родные ароматы. Сотней футов слева журчит не успевший замерзнуть ручеек. Сотней футов справа семенит по своим делам лиса.
А сотней футов впереди – окруженный изгородью коттедж. Трехэтажный, неброского вида, совсем не заметный за древесными стволами. Оттуда пахло особенно знакомо и приятно.
Пума легко перепрыгнула через изгородь, подцепила когтями дверь, вошла внутрь и принялась отряхиваться от снега. Вместе со снегом с нее сползала и шерсть, очертания тела менялись, передние лапы превращались в руки, кошачья морда – в человеческое лицо. Вот ноги обернулись материей, приобретшей форму джинсов, с плеч скользнула легкая куртка, а в ушах сверкнула пара рубиновых сережек.
– А на улице-то прохладно, – заметила Ванесса, выпрямляясь во весь рост и машинально заглядывая в зеркало.
Ее внимание привлекла крошечная морщинка под глазом. Вон вздрогнула и скороговоркой нашептала заклинание Омоложение Кожи, возвращая лицу безупречность. На всякий случай еще и оттянула веки, убеждаясь, что чары сработали.
В свои сорок четыре года Ванесса Ли по-прежнему выглядела на двадцать пять. И планировала продолжать в том же духе.
Внутри было чрезвычайно уютно. Полутемный холл пах сушеными травами, вдоль стены тянулись уставленные диковинами полки, а в углу похрапывал небывало крупный кот. Дверь в столовую была приоткрыта, и оттуда плыл умопомрачительный аромат. Хубаксис сулил сотворить на ужин что-то особенно вкусное, и Ванесса уже была в предвкушении.