Заря востока
Шрифт:
«Он еретик! Отвергает Господа!», – раздались возгласы негодования из толпы.
«Покайся! Иначе, ты погубишь свою душу!», – в ужасе воскликнул отец Августин.
«Будьте вы, все прокляты!», – завыл Мартин, и из глаз у него брызнули злые слёзы.
Отец Августин отшатнулся от него, и перекрестился.
Синьор Риккардо что-то прошептал привратнику. Тот ушёл, вскоре вернувшись с мешком из грубой ткани, и верёвкой. Он надел мешок на голову приговорённого. Подвёл его к развесистому дубу, что рос
напротив покоев сэра Роберта. Один
Патрик наблюдал за казнью из окошка своей комнаты.
Потрясение от смерти сэра Роберта было столь велико, что он никак не мог унять дрожь в теле. Старая Меридит, которая была вместе с ним, со слезами причитала, что Господь разгневался на них, грешных, забрав сначала юную госпожу с женихом, а потом их доброго господина, сэра Роберта.
«Ох, Патрик, что же будет со всеми нами? Что нас ждёт? Поймают ли убийц?», – вздыхая, со слезами говорила она, и от этого у мальчика становилось муторно на душе.
Меридит принесла ему горячего молока.
«Тебя бьёт дрожь, Пей молоко, и немедленно ложись в постель. Ещё не
75
хватало, чтобы ты расхворался!», – с тревогой, заметила она.
«Я не болен! Просто испуган. Смерть сэра Роберта потрясла меня!», – возразил мальчик, объясняя своё состояние.
«Немедленно ложись в постель, и постарайся уснуть!», – строго сказала служанка.
Патрику ничего не оставалось, как послушно снять с себя верхнюю одежду, и улечься в кровать. Мередит ушла, оставив его одного, но уснуть мальчику так и не удалось. Он лежал с закрытыми глазами. В его голове мелькали то картина смерти сэра Роберта, то печальный лик леди Розалинды, то сияние «Зари востока», то лицо того страшного человека, Ричарда. Через некоторое время, его внимание привлёк шум, доносящийся с улицы. Патрик встал с кровати, и, быстро одевшись, подошёл к окошку.
На улице, перед замком, собралась толпа людей, которая осыпала бранью и проклятьями, бросала камни, и старалась ударить палками связанного человека, которого вели стражники. Тот в ответ поскуливал, и кричал, что никого не убивал, а лишь показал проход в замок. Но это был не Ричард.
«Значит, этому дьяволу, вновь удалось уйти! Поймали лишь его сообщника», – прошептал Патрик, и сотворил крестное знамение.
Он слышал, как синьор Риккардо, приговорил сообщника Ричарда, кажется Мартина, к казни через повешение. Отец Августин протянул ему распятие, но тот оттолкнул его, и начал сыпать проклятиями.
Патрик внутренне содрогнулся.
«Этот человек не боится Господа! Душа его будет вечно гореть
дубе, откуда Ричард, стрелял из арбалета в сэра Роберта, а дерево спилили.
«Собаке, собачья смерть!», – пробормотал мальчик.
«Однако Ричард остаётся на свободе, и он очень опасен. Он проник в замок де Комбс уже дважды. Один раз вместе со своими разбойниками он убил леди Розалинду, и много невинных людей, а второй раз он проник сюда вместе с сообщником, и убил сэра Роберта. А значит, он может явиться в замок и в третий раз, и убить его, Патрика. Охрана его не остановит, он настоящий дьявол, гореть ему в геенне огненной!
Кроме того, ему не обязательно самому пробираться в замок, чтобы убить Патрика и забрать алмаз. Да, сэра Роберта он убил самолично, из-за мести. Это личное. А для него, Патрика, Ричард может и похитителя нанять. Что стоит подкараулить его где-нибудь в тёмном углу замка накинуть на голову мешлк, и доставить к Ричарду. А уж тот щедро заплатит за маленького пленника, не поскупиться, в деньгах у него нужды нет, награбил довольно. А потом, получив алмаз, зарежет. В замке Патрика и не хватятся, решат, сам ушёл.
Нет, нужно отсюда убираться, и как можно скорее! Видно, судьба моя такая, скитаться. Надеялся здесь обрести дом, да не получилось. Бежать сегодня же», – решил Патрик.
Он лёг одетый на кровать, и долго лежал, закрыв глаза, размышляя о
76
своей судьбе, и о том, что же ему делать дальше, куда бежать, в какую сторону податься. Решил, что лучше в Париж, попытать счастья. Париж город богатый, к тому же больше Лондона. Там много людей, много ремесленных лавок, словом, есть, где устроится. Кроме того, обычаи и язык франков*4 были ему ближе. Нет, он в совершенстве знал и язык бриттов*5, но внутри ощущал себя франком.
Вскоре, Патрик сам не заметил, как задремал.
Он не знал, сколько времени проспал. Проснулся он оттого, что его кто-то теребил за плечо.
«Вставай, лежебока! Я принесла тебе обед!», – раздался голос Меридит.
«Как долго я проспал?», – поинтересовался мальчик, протирая глаза.
«Сейчас шестой час, пополудни. Так что, почитай, часов пять, точно», – сообщила она.
«Как ты себя чувствуешь?», – поинтересовалась она у Патрика.
«Уже лучше, дрожь прошла!»,– сообщил мальчик.
«Вот и хорошо! Ешь, пока горячее! Наш повар Карл приказал, чтобы я проследила, чтоб ты всё доел!», – сообщила она, указывая на дымящиеся тарелки с наваристым гороховым супом, и овсяной кашей. Патрик, вдруг, почувствовал, что он голоден как волк. Уговаривать его не пришлось, он набросился на еду, под одобрительный взгляд Меридит. Еда была простой, но удивительно вкусной.
«Ваш Карл добрый человек, и славный повар! Благодарю его!», – произнёс мальчик, насытившись.
«Я передам ему твою похвалу, он будет доволен!», – улыбнулась Меридит, глядя на пустые тарелки.