Заряженные кости
Шрифт:
Слово «отец» означало беду.
Он несся по Боулдер-хайуэй к Хендерсону, где остановился его сын. Покопавшись в кармане, Валентайн вытащил бумажник, нашел листок с телефоном мотеля «Красный курятник» и набрал номер. Ответил ночной дежурный. Валентайн попросил соединить с номером его сына.
— Он съехал, — сообщил дежурный. — Точнее, друг вашего сына выписал его из мотеля.
— Опишите этого друга, — попросил Валентайн, войдя в мрачный офис мотеля десять минут спустя, по дороге
Ночной дежурный являл собой живое свидетельство дурного влияния алкоголя на человека: его лицо походило на мозаику из разноцветных синяков, глаза слезились и смотрели уныло. Он почесал небритый подбородок, соображая. Валентайн бросил ему двадцать долларов, чтобы освежить память.
— Ближневосточная внешность. Метр семьдесят пять. Примерно под восемьдесят кило, — оживился дежурный. — На лицо так ничего. Только хмурый очень. Они с братом в одном номере жили.
— Давно?
— Пару недель.
Валентайн достал снимок из «Экскалибура» и положил на стойку.
— Он?
Дежурный старательно рассмотрел фотографию.
— Угу.
На стойке лежала учетная книга. Валентайн раскрыл ее. Дежурный ойкнул.
— Меня же за это уволят, — запротестовал он.
Валентайн бросил ему вторую двадцадку и пробежал глазами по фамилиям постояльцев. Двое привлекли его внимание. Амин и Паш Аманни.
— Они? — указал на запись Валентайн.
— А то.
— Дайте-ка посмотреть копию их кредитки.
— Они не расплачивались кредиткой. — Дежурный достал из ящика стола фляжку. Деньги привели его в праздничное настроение. Из того же ящика он извлек два стакана и поставил их на стойку. Потом открыл фляжку зубами.
— Пить будешь? — спросил дежурный.
Валентайн ощутил, что у него внутри что-то лопнуло. Стаканы разлетелись вдребезги, едва коснувшись пола. Дежурный отскочил назад, как от удара.
— Эй, да я же просто…
— Плевать мне, что ты там просто. Мне нужно найти этих людей. Все, что ты вспомнишь, до того как налижешься, может помочь.
Валентайн взялся за фляжку Дежурный сглотнул, поняв, что выпивки не будет, пока он не расскажет что-нибудь. Он поморщился, напрягая память.
— Знаешь, кое-что всплыло, — сказал дежурный.
Амин и Паш Аманни любили пиццу. И часто ходили в кино. Вот и все, что всплыло в памяти дежурного.
Негусто, но лучше, чем ничего. Валентайн провел вечер, обходя пиццерии и кинотеатры Хендерсона. Везде он показывал персоналу фотографию Амина и спрашивал, не узнает ли его кто-нибудь.
Никто из работников, украшенных кольцами и пирсингом, не узнавал.
К полуночи он валился с ног от усталости. Сидя в машине на стоянке торгового комплекса, он жевал пиццу, по вкусу напоминавшую картон с кетчупом, и запивал ее газировкой, заставляя себя продолжить поиски. Если Амин
Валентайну до смерти хотелось закурить. Он завязал год назад, и его почти не тянуло, только во время стресса. Валентайн достал из кармана сигару мистера Борегара, снял обертку и провел ею под носом. Табак высох, но пахнул отменно.
Он закурил и наполнил рот приятным дымом. Настроение сразу улучшилось. И в то же время нервы успокоились.
В пиццерии погас свет. Другие магазины в Хендерсоне тоже закрывались. Значит, у Амина остается все меньше мест для укрытия.
Валентайн завел мотор и начал выезжать со стоянки, когда услышал взрыв. Он прогремел прямо перед ним, очень громко. Голова откинулась назад. Перед ним разверзлась бесконечная чернота. «Вот и конец», — мелькнула мысль.
В реальность его вернуло постукивание в окно. Валентайн увидел паренька, который продал ему пиццу, и опустил стекло.
— Мистер, с вами все в порядке?
Валентайн пощупал свои руки, потом лицо. Все цело.
— Да, кажется, да, — пробормотал он.
— А чего случилось-то?
— Честно говоря, понятия не имею.
Парнишка потрусил прочь. Валентайн обследовал машину. Ветровое стекло не разбилось. Как и все остальные. Он включил свет в салоне и уставился на свое отражение в зеркале. Губы и лицо были покрыты черными точками. И до него постепенно дошло, что случилось. Мистер Борегар подарил ему взрывающуюся сигару.
Валентайн вспомнил, как шимпанзе протягивал ему коробок спичек. Ему не нравилось, когда его держали за дурака. Он хотел было звякнуть Рею Хиксу и вставить ему по первое число. Но тут зазвонил сотовый.
Валентайн посмотрел на светящиеся на приборной доске часы. Пять минут первого.
— Мне нужно еще немного времени, — сказал он Фуллеру.
— Время истекло, — ответил директор ФБР.
37
Связанный по рукам и ногам, с кляпом во рту, Джерри лежал на заднем сиденье в машине Амина и наблюдал за тем, как солнце встает из-за горизонта.
Лас-вегасские рассветы не похожи на прочие. Перед тем как появиться солнцу, в небе начинается представление. Черный цвет сменяется пурпурным, а тот в свою очередь роскошным темно-синим. Смена окраски происходит постепенно, но неумолимо — небо словно высасывает цвета из пустыни.
Вскоре солнечный свет наполнил машину. Паш и Амин зашевелились на передних сиденьях. Они уехали в пустыню около одиннадцати вечера, припарковались за каким-то брошенным зданием и моментально уснули. Джерри не сомкнул глаз. Его сердце стучало так громко, что грозило взорваться.