Засада на Кореллии

Аллен Роджер Макбрайд

Теперь она понимала, каким было ее собственное детство. Ей постоянно твердили, что на официальных приемах нужно вести себя тихо и не вертеться. Ее постоянно оставляли на попечение нянек и телохранителей, потому что отец был слишком занят. За столом она проводила больше времени с дроидами и слугами, чем с Бэйлом Органой. И даже это убогое детство закончилось очень быстро.

Будучи еще практически ребенком, она стала все глубже и глубже окунаться в политику. Сделаться сенатором в таком юном возрасте — немалое достижение, но ради этого достижения ей пришлось пожертвовать последними годами своего детства, своего наивного существования.

Однако только теперь, глядя на мир глазами собственных детей, Лейя стала осознавать, какая это была высокая цена.

Хэн никогда не распространялся о своем детстве и вообще о своей жизни на Кореллии. Из всех троих более-менее нормальное детство было разве что у Люка. Люк вырос на Татуине и считал своими дядей и тетей чету фермеров Ларсов — Оуэна и Беру. Однако юность свою он провел примерно в такой же изоляции, как и Лейя. На влагодобывающей ферме ребенку будет одиноко даже при нормальных условиях — а там условия были весьма далеки от нормальных.

На самом деле Оуэн и Беру не являлись дядей и тетей Люка. Насколько Лейя понимала, они были к нему добры, но все же держались отстраненно. Между ними никогда не было такой любви, такой теплоты, которую Лейя хотела подарить своим детям.

От ее внимания не укрылся и тот факт, что ни она сама, ни ее брат не стали приемными детьми вырастивших их людей. Ситуация вынуждала пойти на определенные ухищрения, на обман с благой целью. Чтобы защитить детей, приходилось поддерживать отчужденность. Воспитанница и племянник на содержании — вот и все родство, которым могли похвастаться Лейя и Люк.

Было и еще одно обстоятельство, которое терзало Лейю (и Люка тоже, в этом она не сомневалась). Это было чувство вины. Каждый из них, сам того не сознавая, стал невольным вестником смерти для близких людей. Планета Алдераан была избрана мишенью для Звезды Смерти в значительной мере как родная планета Лейи. Оуэн и Беру Ларсы погибли от рук имперских штурмовиков, искавших дроидов, которых забрал Люк.

Принимая во внимание весь этот груз, вряд ли стоило удивляться твердому намерению Лейи сделать свою семью именно семьей, а не просто компанией случайных людей, происходящих от общего предка. С другой стороны, она не могла не учитывать, что дети таких влиятельных и известных родителей часто будут становиться игроками — или, хуже того, пешками — в сложной игре за власть. Даже если дети не наследовали напрямую ее пост и ее влияние, они тем не менее являлись вторым поколением в семье, которую, не слишком погрешив против истины, можно было назвать правящей фамилией Республики.

Хотели они того или нет, сознавали или не сознавали, однако ее дети, по сути, представляли второе поколение династии. Не требовалось большого воображения, чтобы увидеть все вытекающие отсюда опасности. Искушение власти и богатства может быть очень сильным. Что, если оно окажется сильнее родственных уз?

Что, если через двадцать лет Анакин попытается в чем-то обойти Джейсена? Что, если какой-нибудь лукавый советчик посоветует Джейсену убрать с пути брата и сестру ради некой сиюминутной цели? Это казалось невозможным, но в истории было полным-полно подобных случаев.

Однако это были еще цветочки. Сила пребывала с ее детьми, и это, несомненно, был великий дар. Но здесь же таилась и опасность. Лея ни на минуту не забывала, что Дарт Вейдер, ее отец и дед ее детей, тоже был наделен Силой — и был уничтожен Темной стороной. Она не сомневалась, что однажды каждому из ее детей придется

встретиться с Тьмой лицом к лицу. Одна эта мысль пугала Лейю до ужаса. В сравнении с этим гипотетическая драка за деньги или власть казалась почти тривиальной.

Каждая маленькая вспышка детской злости, каждый приступ раздражения, каждый естественный порыв что-нибудь соврать — все это пугало ее до смерти. Это было нелогично, неразумно, но Лейя ничего не могла с собой поделать. Каждое проявление детского непослушания или юношеской опрометчивости казалось ей признаком того, что ребенок поддался искушению Темной стороны Силы.

Теоретически это было невозможно. Согласно анналам джедаев, считалось, что детская невинность служит надежным бастионом против Темной стороны. Но в анналах джедаев нигде не упоминалось, чтобы дети демонстрировали такой контроль над Силой, который наблюдался у детей Лейи…

Опасностей было много, но Лейя видела лишь один способ защититься от всех них. Это был такой банальный способ, что казалось абсурдным полагаться на него против таких могучих сил, но тем не менее он существовал. Лучшее, что могла сделать Лейя, — это как следует воспитать своих детей.

Лейя Органа Соло твердо решила добиться того, чтобы ее дети выросли сильными духом, непоколебимыми и честными, чтобы их связывали прочные семейные узы, а в сердцах у них пребывала любовь к друг другу. Если для этого требовалось вести себя строго, отправить Джейну в постель, запретить слуг-дроидов — что ж, да будет так.

Лейя положила голову на руки и протерла глаза. Она просто слишком устала, вот и все. Маленькая перепалка за столом не должна была так ее взволновать. Было бы здорово куда-нибудь улететь, немного расслабиться. Все-таки Хэн здорово придумал — уехать в семейный отпуск на Кореллию, отдохнуть перед этой конференцией по торговле.

Немного мира и покоя — что еще надо?

* * *

— Гениальный ход, Джейна, — сказал Джейсен, улегшись в кровать и укрывшись одеялом.

— Я не хотела, — ответила Джейна, укладываясь в постель в другом конце комнаты. — Освещение в ночной режим, — приказала она.

Лампы погасли, весь свет теперь исходил лишь из тусклого ночника в боковой нише, принадлежавшей Анакину. Конечно, каждый из троих детей мог бы иметь собственную комнату, и они даже несколько раз пытались это устроить, однако довольно скоро поняли, что слишком привыкли спать вместе. Сейчас в их распоряжении была одна большая общая комната, в которой Анакин получил место немного сбоку, и такое положение устраивало всех как нельзя лучше. На <Соколе>, правда, будет немного тесновато. Но, наверное, они и к нему привыкнут.

Все замолчали, и в комнате на какое-то время воцарилась тишина. Близнецам было слышно тихое, ритмичное дыхание Анакина. Их маленький братик уже спал.

Джейсен задумался, разглядывая темный потолок.

— Не слишком ли ты к себе снисходительна?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Джейна.

— Ты не хотела — значит, не считается, — ответил он. — На самом деле считается не то, хотела ты или не хотела. Считается то, что ты сделала.

Это смахивало на морализаторство, особенно если учесть, что в прошлом сам Джейсен пару раз едва не использовал ту же тактику, чтобы защитить себя. Впрочем, ему казалось, что если он хотел так сделать, но не сделал, то уж это как раз считается.