Защита прав и охраняемых законом интересов участников недействительной сделки в гражданском праве России
Шрифт:
Первым советским нормативно-правовым актом, регулирующим отношения, связанные с недействительностью сделок, был Гражданский кодекс РСФСР 1922 года. В нем было дано легальное определение сделок как действий, направленных на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений (ст. 26); вводилась система недействительных сделок при общем отсутствии их деления на ничтожные и оспоримые, сформулированного еще дореволюционными авторами. К недействительным сделкам были отнесены: сделка, в отношении которой не была соблюдена требуемая законом форма (ст. 29); сделка, совершенная с целью, противной закону, или в обход закона, а равно сделка, направленная к явному ущербу для государства (ст. 30); сделка, совершенная лицом, вполне лишенным дееспособности или временно находящимся в таком состоянии, когда оно не может понимать значения своих действий (ст. 31); сделка под влиянием обмана, угроз, насилия, или вследствие злонамеренного соглашения его представителя с контрагентом, или вследствие заблуждения, имеющего существенное значение (ст. 32); мнимые (ст. 34)
К способам защиты прав участников недействительной сделки относились конфискационные меры (ст. 147), двусторонняя и односторонняя реституция (ст. 148–151).
Одним из наиболее авторитетных исследователей института недействительности был И. Б. Новицкий. Он отмечал, что сделка – это «правомерное юридическое действие, совершаемое одним или несколькими дееспособными лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных (гражданских) прав, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений» [10] . И. Б. Новицкий, подобно дореволюционным авторам, уделял внимание вопросам воли, мотивов в рамках общей конструкции сделки, соотношению воли и волеизъявления. Раскрывая особенности недействительных сделок, он обратился к дискуссии о месте недействительной сделки в системе юридических фактов, сводя воедино существующие позиции о правовой природе недействительности, о справедливости употребления понятия «недействительные сделки». Он сделал вывод о том, что недействительная сделка выступает юридическим фактом, влечет юридические последствия, хотя и отличные от последствий действительных сделок: «нельзя сказать, что недействительная сделка не влечет никаких юридических последствий». По мнению автора, «она не приводит к тем правовым последствиям, на достижение которых была рассчитана, но она порождает некоторые другие последствия: обязанность передать полученное по сделке в доход государства, возвратить полученное тому, от кого оно получено, и так далее. Следовательно, недействительная сделка как юридический факт существует» [11] .
10
Новицкий И. Б. Сделки. Исковая давность. М.: Госюриздат, 1954. С. 17.
11
Там же. С. 66.
Вопросы природы сделок и их элементов, недействительности сделок, оснований признания сделок недействительными также были последовательно рассмотрены Н. В. Рабинович. Продолжая дискуссию о месте недействительной сделки в системе юридических актов, она отмечала, что недействительные сделки являются действиями неправомерными: «они потому и признаются неправомерными, что противоречат нормам права. Именно неправомерность недействительной сделки обуславливает аннулирование и определяет те последствия, которые влечет за собой объявление ее недействительной» [12] . Недействительная сделка, в позиции автора, не деликт, не сделка как таковая, а особый вид юридического факта-правонарушения.
12
Рабинович Н. В. Недействительность сделок и ее последствия. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1960. С. 11.
Исходя из изложенного, Н. В. Рабинович делала вывод о том, что признание сделки недействительной по существу не представляет собой последствие самой сделки, а является результатом того, что закон признает, а суд объявляет ее недействительной. Но она недействительна именно как сделка в силу присущих ей недостатков.
Гражданский кодекс РСФСР 1964 года, пришедший на смену ГК 1922 года, сделками объявил действия граждан и организаций, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей. Была сохранена классификация недействительных сделок в общем виде (ст. ст. 48, 49, 53, 57, 58), аналогичным образом определены последствия недействительности (ст. ст. 48, 49). Вместе с тем появились новые нормы, определяющие основания и порядок признания недействительными сделок с пороками на стороне субъектного состава и воли (ст. 50–52, 54–56).
Определяя сделку как волевой, правомерный, специально направленный акт, влекущий изменения в динамике гражданских правоотношений [13] , О. С. Иоффе исследовал вопросы, касающиеся внутренней воли, волеизъявления, молчания, мотивов сделки. О. С. Иоффе впервые осуществил классификацию сделок, выделил условия их действительности, в числе которых обозначил наличие определенных качеств на стороне субъектов, наличие установленной формы сделки, сформированную в нормальных условиях волю участников сделки и соответствующее ей волеизъявление, законность содержания сделки. Сквозь призму указанных условий автор рассматривал собственно вопросы недействительности сделок как их порочности в одном или нескольких из условий. О. С. Иоффе обращал внимание на последствия совершения и исполнения недействительных сделок (к числу которых он относил двустороннюю и одностороннюю реституцию, изъятие имущества обеих сторон в пользу государства),
13
Иоффе О. С. Советское гражданское право. М.: Юрид. лит., 1967. С. 252.
Основы теории недействительных сделок с позиции соответствия их требованиям закона впервые были сформулированы В. П. Шахматовым. Им было указано, что действительную сделку можно определить как волеизъявление сделкоспособного субъекта, направленное на законное и осуществимое воздействие на фактические общественные отношения путем установления, изменения или прекращения соответствующих гражданских прав и обязанностей, содержание которого соответствует подлинной воле субъекта (субъектов), выражено предусмотренным законом способом и включает в себя условия, признаваемые правом существенными [14] .
14
Шахматов В. П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия / В. П. Шахматов; Отв. ред. В. А. Носов; Том. гос. ун-т им. В. В. Куйбышева, Юрид. фак. – Томск: Издательство Томского университета, 1967. С. 88.
Вопросы о последствиях недействительности сделок в советское время рассматривались также сквозь призму необходимости всесторонней защиты прав и законных интересов Т. И. Илларионовой [15] , В. Л. Слесаревым [16] .
Именно на советском этапе было сформулировано и оформлено учение о недействительности сделок применительно к действовавшим на тот момент законодательным нормам.
В настоящее время вопросы правового регулирования недействительности сделок определены в § 2 главы 9 ГК РФ. Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
15
Илларионова Т. И. Механизм действия гражданско-правовых охранительных мер: Учебное пособие. Свердловск, УрГУ. 1980. 76 с.
16
Слесарев В. Л. Экономические санкции в советском гражданском праве Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та. 1989. 189 с.
Нормы о недействительности сделок подверглись существенному реформированию в 2013–2015 гг. Как было отмечено в Концепции совершенствования общих положений гражданского законодательства Российской Федерации, «несмотря на небольшое количество общих норм о недействительности сделок, они имеют огромное значение для стабильности гражданского оборота в целом». В то же время обращалось внимание на то, что к 2013 г. «споры о признании сделок недействительными по различным основаниям приобрели массовый характер» [17] . Причиной такому положению дел, по мнению разработчиков Концепции, служило именно несовершенство законодательного регулирования недействительности сделок, которое давало возможность недобросовестным лицам оспаривать в суде практически любую сделку. Это, в свою очередь, означало применение норм о недействительности в противоречии с его подлинным назначением – защитой прав и законных интересов субъектов гражданского права.
17
Концепция совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2009. № 4. С. 49.
В результате реформирования в 2013 году § 2 главы 9 ГК РФ претерпел существенные изменения, а в 2015 году ГК РФ пополнился нормами ст. ст. 307.1, 431.1. Нормы ст. ст. 166–169 ГК РФ стали предметом толкования Верховного Суда РФ, который скорректировал итоги реформирования законодательства в Постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ». В данном постановлении, в частности, был расширен круг оснований ничтожности сделок, уточнены лица, управомоченные на применение последствий недействительности сделок.
В действующем гражданском законодательстве, в сравнении с более ранними кодификациями, существенно расширен перечень основания недействительности сделок, в числе которых теперь выделяются сделки, совершенные без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (ст. 173.1 ГК РФ); сделки, совершенные с нарушением полномочий или интересов представляемого или юридического лица (ст. 174 ГК РФ); сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено (ст. 174.1 ГК РФ), и др. Появление новых составов недействительности сделок свидетельствует об усложнении структуры регулируемых гражданским правом отношений, расширении договорной свободы их участников.