Защитить свою собственность
Шрифт:
Минуту спустя она посмотрела на Коннора. Цвет его лица пришёл в норму. Он перестал вжиматься в стену. Она похлопала по кровати.
— Иди сюда, сядь рядом со мной.
Как испуганный котенок, он приблизился крошечными, до боли робкими шажками. Затем он оказался на кровати — и не убежал, когда она осторожно обняла его одной рукой.
Когда он прислонился к ней, её сердце начало нормально биться. Ох, Коннор.
— Я не хотела напугать тебя. Мне жаль, дорогой, — она сглотнула. — Я расстроилась, потому что ты мог пораниться
Глаза цвета тёмного шоколада широко распахнулись. Разве может ребёнок не быть драгоценным? Не в силах сдержаться, она притянула его ближе.
— Испугалась… за меня?
— Да, за тебя. — На самом деле, ее все еще трясло. — Эти пилы могут быть очень опасными. Позволь мне рассказать тебе о моём кузене. — История — без ужасных подробностей — была самым лучшим способом предупредить об опасности и сделать её реальной.
— Ладно. — Когда он доверчиво положил свою маленькую головку ей на грудь, от облегчения и любви у нее так сдавило горло, что она вообще не могла говорить.
В большой комнате Грант увидел, что Нолан-мен вышел во двор. Он поспешил за ним.
В его животе были странные ощущения, всё дрожало, и он хотел вернуться к брату. Но Бет сказала, что не причинит вреда Коннору. Она так и сказала. И голос у нее был тихий. Её глаза не были злыми… нет, она выглядела так, будто сейчас заплачет.
С Коннором все будет в порядке.
На улице было жарко, солнце светило слишком ярко, а дыхание Гранта стало каким — то странным, слишком быстрым, как будто он бежал. Но Нолан был зол на него. И Нолан был ужасно большим.
Он последовал за мужчиной по тротуару к озеру. Подойдя к забору, Нолан набрал цифры на замке, открыл калитку и стал ждать.
Грант осторожно прошел мимо него, и ворота за ними закрылись. Нолан вышел на причал и уселся в одно из старых деревянных кресел. Он указал на другое.
Чувствуя, как его подбородок начинает дрожать, Грант посмотрел на него.
У Нолан-мена было жёсткое лицо и большой шрам с одной стороны. Его глаза были чёрными. Не такие злые, как у Джермена, но и не такие дружелюбные, как у Бет. Только если он улыбался, или иногда казалось, что он хочет рассмеяться, но не делает этого.
Сейчас он не улыбался. Но и не кричал. Просто… ждал.
Грант вжался в кресло и уставился на деревянные балки пристани.
Услышав звук, Грант подпрыгнул почти на фут, но Нолан всего лишь вытянул свои длинные ноги и с медленным вздохом сел поудобнее. Он был ужасно большим и весь состоял из мышц. Джермейн выглядел бы как… мышь рядом с Нолан-меном.
Грант тоже хотел состоять из мышц.
— Думаю, ты понял, что тайком пробираться в мастерскую — не лучшая идея. — Голос Нолана не был злым. Как будто он говорил о бейсболе, или как сжать кулак, или плавать в бассейне.
Грант открыл рот. Сглотнул. Если он заговорит, будет ли Нолан действительно злиться, как Джермейн?
Нолан пристально посмотрел на него.
— Лучший ответ для меня, если ты согласен, то «Да, сэр». Если не понял, ты говоришь: «Я не понимаю, сэр», — длинный шрам на его щеке стал глубже, как происходило, когда он слегка улыбался. — Я служил в армии, так что мне нравится слышать много сэров.
Грант втянул в себя воздух, словно долгое время не дышал. Правильные слова… это было важно. Хорошо знать, что нужно говорить, чтобы взрослый не кричал.
— Да, сэр.
— Очень хорошо.
Грант отпустил подлокотники. Его пальцы болели, и он сжимал и разжимал руки.
— Позже мы обсудим, почему я не хочу, чтобы вы ходили в мастерскую. Но сначала мы поговорим о том, как мужчины относятся к женщинам в этом доме.
Что? Грант нахмурился и понял, что он знает правильные слова.
— Я не понимаю, сэр.
— Иногда парень теряет самообладание и кричит на кого — то. Такое… случается, хотя это не очень хорошо, если ты намного крупнее того, на кого кричишь, — уголок рта Нолана приподнялся. — Пройдёт ещё много времени, прежде чем ты будешь об этом беспокоиться. Однако, независимо от твоего роста, я не хочу слышать, как ты обзываешь женщину сукой или любым другим неприятным словом.
— Но… но Джермейн постоянно говорил это маме.
Рот Нолана сжался.
— Я понимаю. Но, Грант, разве твой отец называл твою маму плохими словами?
Грант моргнул. Подумал. Отрицательно покачал головой. Папочка называл её ласковыми именами. Дорогая. Милая. Сладкая.
— Я так не думаю. Даже если ты злишься, хорошие мужчины — сильные мужчины — не обзывают женщин отвратительными словами, — он помедлил. — Ты, вероятно, хотел бы вырасти похожим больше на своего отца, чем на козла, вроде Джермейна, да?
Грант уставился на деревянные доски. Он назвал Бет сукой — и был похож на Джермейна. На козла, придурка Джермейна. Его папочка не обозвал бы Бет. Никогда. — Я хочу быть похожим на тебя и папочку, — прошептал он.
— Хороший мальчик.
Страх скользнул по коже Гранта. Бет, вероятно, тоже считала Джермейна придурком. Она никогда такого не говорила, но Грант понял это. И точно так же, как Джермейн поступил с мамой, Грант обозвал Бет нехорошим словом. Теперь она перестанет его любить? Он почувствовал, будто темнота наполняет его изнутри.
— Бет… — он сглотнул рыдание, — будет злиться на меня?
Тёмный взгляд Нолана встретился с его.
— Тигрёнок, рано или поздно все ошибаются и причиняют боль тем, кого любят. Время для еще одного урока, — он встал и положил руку на плечо Гранта. — Давай выпьем лимонада и поговорим о мужском искусстве извиняться перед женщиной.