Защитить свою собственность
Шрифт:
— Долгий перелёт, — проведя пальцем по ее щеке, он отметил, что скула стала более выраженной, и приподнял ее лицо. Она всегда была худенькой, но сбросила ещё несколько фунтов. Ей не было нужды себя ограничивать. В его голосе слышалось беспокойство. — Крольчонок, что происходит? Ты ужасно выглядишь. Насколько ты похудела?
Её дрожь показала ему, что нужно быть помягче. Может, и так, но каждый раз, когда им удавалось поговорить по телефону, он спрашивал ее, как она. И каждый раз Бет отвечала: «У
— Я в порядке, — она вздернула подбородок. — Работа на улице в такую жару убивает всякий аппетит.
— И сейчас? — И это будет ложь под номером… очередная. Еще плюс одна к общей стопке. Он бы шлепнул ее по заднице, но сейчас ей просто не хватало мяса, чтобы выдержать хорошую порку. — Вместо того, чтобы проводить сессию, я лучше покормлю тебя.
— Я… хорошо, — в её глазах было разочарование с примесью облегчения.
Облегчение? Он прищурился. Сначала он накормит ее, а потом отвезет домой для откровенной беседы. Назревал долгий разговор, с глазу на глаз. Она могла уклониться от его вопросов по телефону, но ее тело не могло солгать ему.
Обняв, он повел ее к бару.
Он был здесь. Её муж и Мастер. Её жизнь.
И все же, даже когда сердце Бет заплясало от счастья, ее охватило беспокойство. Потому что, уставший или нет, Нолан был несокрушимым. За лето его темный загар стал еще темнее. Руки бугрились мышцами, а плечи стали еще шире. В сообщениях он упоминал, что помимо руководства над проектом, он лично принимал участие в строительстве.
Его прямые чёрные волосы, длиной до плеч, были стянуты кожаной лентой. С жесткой бородой, в чёрной футболке и чёрных джинсах он выглядел словно тёмный воин. Смертельно опасный.
Она же выглядела так, словно побывала в Аду.
И это было правдой. Черт возьми. И ему не нравились худые женщины. Сабмиссивы всегда сплетничали о Домах, особенно о Мастерах «Царства теней», так что за эти годы она услышала всё о Нолане. Как и тот факт, что все его многочисленные женщины до нее были пышнотелыми, с большими сиськами и широкими бедрами — всё, чем она не обладала. Её потеря веса только усугубила ситуацию. Вместо плодородной долины она напоминала вершину скалистого хребта, неприветливую и сухую. Бесплодную.
Нет, не сворачивай на этот путь. Она никогда не станет «пышнотелой», и он любил её такой. Теперь, когда он был дома, она вернет потерянный вес.
Однако она не сможет вернуть надежду о вынашивании ребёнка, и горе было похоже на жестокий ветер, колышущий ломкую траву. Нет. Не сейчас. Нолан дома. Тряхнув головой, чтобы прогнать отчаяние, она провела руками по его груди, просто чтобы убедиться в реальности происходящего, он здесь, с ней.
Он вздрогнул.
Шокированная, она отступила назад. Яркий свет
— Нолан, что случилось?
Уголок его рта приподнялся.
— Думаю, об этом мы тоже поговорим позже. Сначала, — в его тоне слышались железные командные нотки, — я хочу, чтобы ты принесла тарелку с едой. Если на ней будет не так много еды, как я представляю, то у нас состоится серьёзный разговор.
Дрожь пробежала по ее телу. О, она скучала по рокочущей властности его голоса. Скучала по нему.
— Да, Мастер, — её голос прозвучал хрипло, и в уголках его глаз появились морщинки.
— Как только ты наешься, я отвезу тебя домой. После того как мы поговорим, я буду трахать тебя всю ночь.
То, как его черные глаза превратились в расплавленную лаву, заставило ее внутренности затрепетать. Затем она вспомнила и прикусила губу.
— Я… Сейчас неподходящее время.
Разочарование отразилось в его глазах.
— Чёрт. Неподходящее время месяца? Я что, потерял счет дням?
Нет. Ее цикл нарушился из-за гормональной терапии.
— Мне жаль. — Во время критических дней она всегда чувствовала себя там некомфортно чувствительной, и он бы никогда не причинил ей боль подобным образом.
— Мне тоже жаль, сладкая.
Она облизнула губы, обдумывая альтернативы, такие как сделать ему минет и предаться чистой интимности поцелуев и облизывания его толстого члена.
— Вместо этого, возможно, я могу…
— М-м-м, — он провел пальцем по ее нижней губе, словно раздумывая, как лучше использовать ее рот, но затем провел пальцем по впадинам под глазами. — Думаю, тебе нужно хорошенько выспаться.
Несмотря на радость от его возвращения, она чувствовала, как усталость сковывает ее тело. Он заметил это.
Ее муж тоже был измотан. Она подняла руку и повторила его жест, коснувшись темных кругов у него под глазами, которые были заметны, несмотря на его загорелую бронзовую кожу. Странно. Обычно ничто так не выматывало его.
— Как и тебе.
— Да уж. А пока сходи за едой, чтобы у тебя хватило сил пережить завтрашний день. — Когда он развернулся, она заметила, как скованно он двигается. Он начал опираться на стойку, поморщился и выпрямился.
Это больше, чем истощение.
— Тебе больно. Что случилось?
— Просто потянул плечо.
Просто? Это больше, чем просто. Если бы он незначительно повредил руку, то пошутил бы по этому поводу, а не выглядел бы… измученным.
— Что-то подсказывает мне, что здесь не все так просто.
Обычное пожатие плечами явно причиняло ему боль, отчего морщинки у рта стали глубже. Ее имя прозвучало как рычание.
— Бет.
Она уперла руки в бока и нахмурилась.