Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони
Шрифт:
– Хорошо, они ваши, – вздохнул Петр Сергеевич.
– Похоже, мой клиент действительно не отдал вам деньги.
– Похоже, – слегка удивился тот началу переговоров.
– Вот только он сам об этом не знал.
– Это как же? – улыбнулся вице-губернатор. – Акции забрал и отключился?
– Не совсем так. Акции забрал и сразу увез в Москву. А курьер доставил двести тысяч в тот же вечер или даже на следующий день. И передал их Митяшеву Андрею Юрьевичу…
– …Похороненному на местном кладбище четыре года назад, – закончил за
– Совершенно верно, – подтвердила адвокатесса.
– А мое какое дело до всего этого? – спросил он. – Я отдал акции и не получил денег.
– Я хотела бы довести до вас две принципиально важные вещи.
– Я весь внимание, – язвительно сказал Незванов.
– Вас обманули нечаянно – это первое. Борис Семенов абсолютно точно был в неведении по поводу того, что вы не получили денег.
– А приезд вашего эмиссара со взятками вписывается в эту теорию? – намекнул он на столичного генерала, который уже однажды «закрывал» дело.
– Вписывается, – кивнула головой Ольга. – К эмиссару Борис не имеет никакого отношения. Он к тому моменту уже два года как жил во Франции, писал стихи и выращивал виноград. Он полностью вышел из бизнеса. Короче, – перебила сама себя Шеметова. – С вами поступили некрасиво и нечестно. Но не Борис Семенов, вот что я именую пунктом первым.
– Переходите ко второму, – снова взглянул на часы Незванов. Впрочем, значительная часть его начальной неприязни теперь была явно погашена.
– Второе. Хотя деньги из Москвы были переданы, следы их теряются. Известно только, что Митяшев уже тогда был болен. Не исключено, решил таким образом оставить средства близким. Мертвые срама не имут. После его смерти семья вместо того, чтобы по потере кормильца впасть в нищету, приобрела хорошую квартиру каждому из трех детей покойного. Также были куплены автомобили, что легко проверить.
– Ко мне-то какое все это имеет отношение? – мягко поинтересовался Незванов.
– Прямое, – как гвоздь, вбила Шеметова. – Борис предлагает еще раз вернуть вам долг. На этот раз – лично в руки или на счет, без посредников.
– А процентов сколько я потерял?
Незванов, безусловно, был ошарашен услышанным; это в корне меняло его представление о ситуации, и слова про проценты были сказаны просто от неожиданности, вряд ли чиновника интересовали проценты. С самого начала было ясно, что его уязвила не столько потеря денег, сколько чудовищная наглость московских мошенников.
– Борис готов обсудить вопрос процентов, – спокойно ответила адвокатесса.
Петр Сергеевич задумался всерьез. Одно дело – целеустремленно сажать в тюрьму обокравшего тебя вора. Другое – допустившего ошибку человека, который к тому же готов ее немедленно исправить.
– Может, опять какая-нибудь афера? – в лоб спросил он.
– Никаких афер, – спокойно ответила Шеметова. – Сначала деньги перечисляются вам, после этого вы снимаете претензии к Семенову.
– Ладно, я-то, допустим, сниму претензии. Но обвинение же не исчезнет, – подумав, сказал чиновник.
Это было правдой. В России можно частным образом обвинить человека в мошенничестве. Но нельзя снятием обвинения закрыть возбужденное дело. Это будет уже публичное обвинение.
– Не исчезнет, – согласилась адвокатесса. – Однако общаться со следствием и судом станет много проще. Если нет ни трупов, ни ущерба, ни особого отношения властей, то строгого приговора точно не будет.
– Похоже на то, – вынужден был согласиться Незванов. Однако тут же сменил тон: – Впрочем, пока это все одни разговоры. Семь лет назад мне тоже многое обещали.
– Я же сказала, теперь все будет по-другому. Теперь уже мы будем рассчитывать на ваше слово, заранее закрыв все свои долги.
– На мое слово можно рассчитывать, – без пафоса, но с некоторой гордостью согласился собеседник. – И знаете, – вдруг добавил он, – если деньги действительно придут, то процентов не надо. Семенов меня тогда познакомил с некими московскими людьми. Оказались очень полезными. Будем считать, это и есть проценты.
– Еще проще, – благодарно глянула на него Шеметова.
В материалах дела зафиксирована определенная сумма ущерба. Введение процентов затягивало решение проблем.
Они расстались, максимально довольные общением.
Если деньги действительно будут возвращены, с души вице-губернатора будет снята серьезная обида. А Шеметова получит крупный козырь в торге со следствием и судом.
Уже отойдя на пару шагов, Незванов снова ее окликнул.
– А с букетом вы ловко придумали, – сказал он.
– Да, неплохо, – согласилась Шеметова.
Знаменитых волжских зорь она опять так и не увидела. Едва успела на самолет.
Зато дома Ольгу ждал Багров. Это было куда лучше самой красивой зари.
Москва. Багров. Зоопсихологическая экспертиза как инструмент давления на суд
Багров тоже зря времени не терял.
Федеральный судья Валерий Михайлович Горшков довольно быстро раскручивал неприглядную картину скотского поведения банды несовершеннолетних наркоманов. И делал бы это еще быстрее и еще эффективнее, если б не усилия Олега Всеволодовича.
Сначала адвокат поставил под сомнение убийство Малинина-старшего. Труп, разумеется, отрицать было бы глупо. Но и не принять во внимание показания хирурга-кардиолога судья не мог. А хирург-кардиолог объяснил собравшимся, что на сердце несчастного Василия Вениаминовича к моменту драки не было живого места. Он так и сказал: металлическое сердце. Панцирь из шунтов. Катастрофа могла случиться в любую секунду. Она и случилась.
– Вы что, хотите сказать, что мальчики не виноваты в избиении и смерти Малинина? – спросил у ушлого адвоката Горшков.