Защитник. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович

Митай сцепил зубы, обрывая ругань. Довольно кивнув, я развернулся к Гилаю и потребовал:

— Покажи мне свой сборник карт.

Он долго молчал, глядя мне глаза в глаза. Но когда раздался злой шёпот Ираи, скривил губы и пихнул мне книгу, которую я уже видел в его руках. Я принялся листать её. На сборник карт это походило слабо. По большей части это было скорее наставление: на двенадцатом этаже идите в левую сторону, придерживаясь широкой улицы, пока не дойдёте до мест схватки, двигайтесь оттуда вправо, пересеките три улицы до поместья

алхимика Хвана.

В этом месте я споткнулся. Допустим, что на полотнищах поместий до сих пор написаны имена. Но откуда составитель пути знал, что он был алхимиком? Неужели эти записи составлены одним из Древних? Я перелистнул несколько страниц, наткнулся на грубо выполненный рисунок здания и запись, которая говорила, что от этого поместья нужно повернуть налево и идти до самой границы этажа к месту перехода.

С сомнением покачал головой. Нет. Это не может быть записями Древнего. У того был бы жетон с картой. И ему понадобилось бы лишь время, чтобы перенести на бумагу то, что хранится в нём. Подробный и ясный план этажа. Или же это был Древний, которому дух города закрыл карты и он рисовал по памяти?

К чему гадать?

Я захлопнул книгу и сообщил Гилаю:

— Возьму почитать, потом верну.

Он точно хотел возразить, но его дёрнула за рукав Ирая. Оглядев всех, кто наблюдал за нами и прислушивался, я сообщил:

— Ждём разрешения от Карии, а затем выдвигаемся. Напоминаю, что нам остался один переход до Павильона Здоровья, но это не значит, что можно расслабляться.

Гилай не утерпел:

— Так, может, нет и смысла лечить до конца наши раны? Павильон Древних сделает это лучше, раз уж у него такое название?

Кария возмущённо выкрикнула, показав, что всё отлично слышала и не собиралась приходить на помощь Митаю:

— Помолчал бы, если не знаешь. В Павильоне не найдётся места на всех.

Я махнул рукой:

— Расходитесь. И избегайте ссор. Не для этого я лез вам на помощь, парни, чтобы... — усмехнулся, глядя на злого, но молчаливого Митая. — Ну, вы поняли.

Он выдержал мой взгляд, не сказав ни слова. Я же повернулся направо, кивнул такой же молчаливой, но уже не белой от гнева Ории и двинулся к Виликор, заставляя расступиться со своего пути других учеников.

Она покачала головой при моём приближении и сухо заметила:

— Это было безрассудно.

Я с улыбкой согласился:

— Да, комтур.

— Шутка, повторённая в десятый раз, перестаёт быть шуткой.

Я хмыкнул и сменил тему:

— Так что было безрассудным? Мой спор? Моё наказание? Или то, что после я угрожал выкинуть следующего такого умника в переход?

— Нет, это как раз выглядело неплохо: жёсткий, но справедливый старший отряда, пусть и слегка безумный в своей тирании, — я лишь вскинул брови, оценив, как описала меня Виликор. По её губам скользнула тень улыбки, а затем она вздохнула. — Я говорю о том, с чего всё началось: твой поход за Гилаем и его людьми. Твой ранг,

который ты наконец подтвердил одеянием, должен заставлять тебя ставить интересы Ордена выше прихотей.

Я ухватился за виски и простонал:

— Только не нужно нравоучений, я тебя умоляю. Я не привык их получать и мне сейчас будет проще сбежать, и отправиться помогать Карии, чем выслушивать тебя.

— Бегство — это не выход.

— Обычно у меня неплохо выходило.

Виликор вздохнула:

— Хорошо. И о чём же ты хотел бы поговорить?

— Хочу, чтобы ты сделала для новых членов отряда то же самое, что сделала для моих стражников. Сама видела, как тяжело дался им этот путь, на оружие жалко глядеть.

— Ты ведь говорил, что у Павильона не будет испытания.

— Я говорил, что не было раньше. С тех пор прошли годы. Я не прошу чего-то столь же хорошего, как ты сделала для Гавала и Кирта, но что-то лучшее, чем то, что у большинства сейчас и то, что не займёт много времени.

Виликор кивнула:

— Хорошо, сделаю, это несложно. Тем более что Эраст уже может мне помогать. Но раз уж ты решил готовиться к неприятностям, не заняться ли мне ещё раз твоими стражниками? Только не ими самими, а их телами?

— Телами? Ты имеешь в виду татуировки?

Виликор поморщилась:

— Это не татуировки, а начертания. Первые тоже могут быть очень хороши, но они делаются раз и навсегда, могут вредить и их потом сложно удалить. Начертания гораздо лучше.

Довольный, я воскликнул:

— Отлично! Тогда начни с командиров, хорошо?

И уже собрался двинуться прочь, к Кирту и Гавалу, когда Виликор поймала меня за локоть. Через мгновение другой рукой она вбила в камень пола Флаг, и мы с ней оказались под серым, полупрозрачным куполом размером три на три шага.

Три вдоха Виликор молча на меня смотрела, а затем сказала:

— Сегодня такой день, что и мне не хочется строить догадки, а хочется получить прямой и недвусмысленный ответ. Ты ведь воспользовался своим талантом и сделал для меня даже больше, чем для отца? Стёр трёхцветный Указ?

Я ответил коротко и прямо как она и хотела:

— Да

Губы Виликор изогнулись в лёгкой улыбке:

— Зачем?

И здесь я уже не сумел ответить коротко:

— Я решил, что именно так правильно входить в город Древних. Свободным.

Виликор задумчиво кивнула, негромко заметила:

— Разрушение на отце тех запретов кланов Третьего пояса привело к беде, к смерти остатков нашей семьи, — Я вздрогнул, но Виликор продолжала говорить дальше и слова её успокаивали меня. — Но это не полная правда. Мачеха бы всё равно втравила нас в неприятности. Не эти, так другие, как это случилось в детстве. Отец был хорошим начертателем, но плохим отцом и плохим главой семьи. Он не всегда понимал, к чему приведут его поступки, как главы. Эта ноша оказалась ему не под силу, жаль, что он оказался старшим из уцелевших.