Заслуженный гамаковод России
Шрифт:
И именно тогда я и принял историческое решение, благодаря которому и началась моя настоящая уже карьера и я и стою на высокой трибуне. Легальный путь был извилист и долог, но только так мне можно было пролезть сквозь игольное ушко, отбросив временно все карьерные планы и амбиции: став простым техническим работником биржи, я должен был ждать своего часа, набираясь опыта и знания новой предстоящей мне жизни.
Так я стал уборщиком на бирже: не самый напряжённый режим работы оставлял много свободного времени и пространства, которые я использовал с немалой пользой для себя. Основательно пройдясь со шваброй и тележкой с водой по назначенной мне территории, я тихо вкатывался в главный зал, где и священнодействовали за компьютерами облечённые высочайшими полномочиями: именно эти люди – трейдеры – и делали основную и главную на бирже работу, отдавая окончательные приказы. Внимательность и сосредоточенность не позволяли им отдохнуть или надолго отлучиться отсюда, и именно
Сбегать за пачкой сигарет или банкой пепси-колы в стоявший неподалёку ларёк: на гораздо большее я согласен был пойти ради приобщения к мучавшей меня уже долгие годы мечте. Получая деньги за купленные товары, я жадно прислушивался к повседневному обыденному трёпу, проходившему в профессиональной сфере: меня уже не считали чужаком, особенно если я оказывался без фирменного рабочего костюма, безусловно отделявшего меня от высокой касты избранных. Стоя в добротном тёплом свитере среди более удачливых ровесников, я на самом деле не ощущал их превосходства, и лишь отработанные за долгие годы сидения за мониторами фразы и движения были мне пока недоступны и показывали: кто есть кто в этой жизни.
Вначале я всего лишь прислушивался: для приобщения к среде требовалось во всём ей соответствовать, так что помимо корпения над книгами и учебниками по вечерам я стал осваивать привычные здесь словечки и фразы. Деление всех торгующих на быков и медведей быстро направило меня на верный путь: мир становился глубже и обширнее, он прирастал новыми свойствами и измерениями, делавшими возможным движение не только по прямой, но и зигзагом, по диагонали, и именно такое движение могло дать наилучший результат, непредсказуемый с точки зрения обычной логики. Формальный традиционный подход далеко не всегда объяснял происходившие на бирже подъёмы и падения, заставляя знакомых мне трейдеров грубо ругаться или вертеть пальцем у виска, демонстрируя степень своего презрения происходящим. Они бы точно не стали разгонять до небес негодные дешёвые бумажки, годившиеся по их словам лишь на растопку печек и нагревание сосудов с едой, но именно такая рухлядь и взмывала время от времени ракетой в небеса, почти сразу обрушиваясь на нищую убогую землю. Вовремя закупленные, они могли дать хороший результат, если жадность не овладевала сознанием нагрузившегося: вслед за резким мощным взлётом происходило такое же масштабное падение, и сдуру вляпавшиеся долго потом ныли и зудели, дожидаясь удачного момента, чтобы впарить обнаружившуюся пакость новым доверчивым клиентам.
Однако общая тенденция загибалась явно кверху, и даже такая никому не нужная рвань находила рано или поздно новых покупателей: прошлая вершина становилась новым дном, и бесчисленные невидимые строители возводили на фундаменте старого новое здание, на многочисленных этажах которого находили себе пристанище все встречавшиеся здесь разновидности: шальные интрадейные спекулянты вполне мирно уживались с тяжеловесными долгосрочными инвесторами, а беспомощные новички находили такой же благожелательный приём, как и опытные прожжённые барыги, становясь для барыг удобной питательной средой.
Именно такими умными и пройдошистыми барыгами оказывались работавшие на бирже в многочисленных брокерских компаниях и конторах: лишь прошедшие самую суровую проверку могли рассчитывать на такую престижную и выгодную работу, что многократно усложняло моё положение. Я ведь не мог рассчитывать на чьё-либо весомое участие или помощь, без чего многие работавшие рядом просто не попали бы в узкий привилегированный круг. Дружественные или семейные связи – как и повсюду – многое решали в этих труднопроходимых джунглях, где дёрганье за каждую самую тонкую лиану вызывало длинную цепь шевелений и реакций, так что требовалось очень аккуратно переступать с ноги на ногу, стараясь никого не обидеть и не задеть. Напрасно потревоженные могли стать серьёзными противниками или даже врагами, что могло обернуться совсем уж трагическими последствиями. Господствовавшие нравы не считали чужую человеческую жизнь значительной ценностью, и случавшиеся по велению времени эксцессы иногда добирались и до нашей благополучной гавани. Странные непонятные покушения чередовались с угрожающими звонками активным сотрудникам или руководителям, после чего они исчезали на время или даже навсегда. Благополучно избежавшие опасности долго потом сторонились людей, уклоняясь от активного общения и не доверяя посторонним незнакомым людям. Однако на меня не распространялось такое ограничение: спустя некоторое время я был знаком уже с большинством работавших на бирже специалистов, иногда путавших меня с основными сотрудниками. Я уже внедрился в среду и вовсю осваивал привычный сленг, приучаясь также – пока виртуально – проводить распространённые на бирже сделки.
Абсолютно ничего сложного или незнакомого для меня уже не существовало в процессе биржевой торговли, а я всё ждал свой шанс, счастливый случай, способный перевернуть мир. И я его дождался! Однажды – хмурым днём поздней
И я сразу же показал себя! Назначенные на продажу акции были тут же распределены лесенкой в устраивавшем клиента коридоре: они не спеша продавались, а я уже занимался следующим заказом, покупкой крупного увесистого пакета, где уже невозможно было обойтись без серьёзного технического анализа, к счастью, уже проведённого отсутствовавшими сотрудниками.
Определённые мною заявки вскоре уже мирно дожидались исполнения, а я пустился в свободное плаванье, оставленный на время уже не так волновавшимся руководителем фирмы. Он даже не подозревал – какой ураган вызвал своим опрометчивым решением, но мой единственный шанс заключался именно в том, чтобы показать: как я хочу и могу зарабатывать деньги на бирже, не связанный никакими рамками и ограничениями.
Как же я торговал в свой первый настоящий день на бирже! Металлы и одежда, кирпичи и акции так и летали по всему бескрайнему виртуальному пространству, находя тут же появлявшихся покупателей, сразу же предлагавших более выгодную цену, по которой я тут же и удовлетворял спрос. Я был наконец в родной стихии: стоя у штурвала могучего корабля, я сам управлял движением тяжёлой увесистой махины, послушно лавировавшей среди сумрачных свинцовых волн, почти не зарываясь в них и всё приближаясь к намеченной цели. Цель оставалась пока за горизонтом, но все вокруг знали о её существовании, и любое движение в правильном направлении воспринималось всеми вокруг восторженно позитивно, ещё больше разогревая и подстёгивая стоящего на мостике. Вся сила и ответственность находились теперь во мне, и я не мог не оправдать так неожиданно свалившееся на меня доверие: вспоминая потом уже отдельные конкретные сделки, проворачиваемые мною, я сам удивлялся спустившемуся на меня хладнокровию, победившему дикий азарт и немедленное желание пуститься во все тяжкие! Я полностью созрел для этого дела, что подтвердила сумма на счету, обнаруженная объявившимся спустя три часа руководителем: за промчавшееся галопом недолгое время сумма возросла почти на полпроцента, вызвав у директора фирмы резкий приступ энтузиазма и огромное удивление.
После подобных происшествий люди становятся героями: почти так случилось и со мною, с одним только неприятным исключением. Все видевшие меня до того лишь со шваброй в руках просто не могли поверить в возможность подобного перерождения, причины которого я усиленно пытался донести до общего сознания: а как иначе я мог пробиться к заветной цели, не имея соответствующего образования и связей, и лишь теоретически принимая участие в увлекательном общем процессе? Возникшая сразу же зависть портила мне жизнь и не давала вздохнуть свободно, занимаясь уже любимым долгожданным делом: показав на практике большие способности к биржевым спекуляциям, я сразу же был принят в штат и приступил к активной торговле. Сидя за личным, специально мне выделенным компьютером, я выполнял намеченные задания или пускался в свободное, ограниченное лишь предоставленной мне суммой плаванье: я уже почувствовал бушевавшую вокруг стихию и постепенно приспосабливался к ней, стараясь иногда и сам внести посильный ощутимый вклад.
Нанявшая меня контора входила лишь во второй или третий десяток брокерских контор по значимости, так что я и мои соратники не могли существенно влиять на рынок: лишь отдельные фишки взмывали вверх или грохались вниз по нашему настоятельному желанию. Объединившись с кем-нибудь из проверенных союзников, мы целенаправленно организовывали мощные резкие телодвижения, особенно когда никто не был на них настроен и ждал прямо противоположного. На это стоило посмотреть: за прыгавшими на экране цифрами я ясно видел корчащихся от злобы и невозможности что-то исправить мелких несчастных спекулянтов, чьи стопы-крючки я обрывал могучим крепким тралом, спускаемым с идущего в противоположную здравому смыслу сторону кораблю. Разве могли эти глупые буратины узнать, что за их нехитрой подготовкой давно ведётся целенаправленное наблюдение, по итогам которого и происходит неестественное, направляемое чужой волей движение, опустошающее их карманы и набивающее карманы нам и удачливым опытным барыгам? Но окружавшая нас реальность могла вести лишь к такому исходу: очень быстро бурливший во мне изначально энтузиазм сменился более холодным и трезвым пониманием происходящих процессов, и главное – умение слегка предвидеть и немного подталкивать идущие процессы – выходило на передний план, затмевая всё остальное.