Заставь дурака Богу молиться
Шрифт:
Через пять минут таких интеллектуальных упражнений мне уже стало казаться, что труп в студии мне попросту приснился, что же до Натали, то она вообще не имеет ко мне отношения, мало ли в городе происходит несчастных случаев, что ж теперь, над каждым голову ломать? И тут зазвонил телефон.
В трубке я с удивлением услышала голос Игоря Глебовича. Крупный специалист, по его словам, полчаса назад вспомнил некий «пустяк», решил Лане Витальевне о нем сообщить, позвонил в студию, но Лана Витальевна пробормотала что-то вроде «это ужасно неудобно» и велела рассказать все мне. Видимо, своими «жучковыми» подозрениями
Чувствуя себя полной идиоткой, я с преувеличенным почтением извинилась и крайне настоятельно попросила перезвонить через полчаса. Что там себе подумал про двух ненормальных теток Игорь Глебович, я боюсь даже предполагать. На часах сияло 16 часов, 23 минуты, 15 секунд.
Следующий звонок вежливого экономиста раздался ровно в 16-53. К этому моменту Кешка успел вернуться, заглянуть в телефон, потыкать какими-то штуками по разным другим углам, фыркнуть «я же говорил, что у тебя мания» и снова исчезнуть — поскольку Амалии Карловне от него потребовалась какая-то помощь. Я же начала потихоньку закипать от нетерпения.
Пустяк, забытый Игорем Глебовичем, заключался в следующем. Докладывая нам с Ланкой об использовании в посторонних целях студийных реквизитов, он почти ничего не сказал о сроках «сворачивания» левой деятельности. Совсем недавно — и все. Попросту счел это неважным.
Ну да. Если мне сообщают, что сосед наконец-то перестал кататься на моей машине — так какая разница, прекратил он свои развлечения вчера, позавчера или неделю назад, главное, что прекратил. Однако если эта машина как раз позавчера кого-то сбила — тут уж время приобретает значение почти первостепенное.
Но откуда было Игорю Глебовичу про это знать? Он и позвонил-то лишь потому, что подумал: вдруг Лана Витальевна решит надавить на своего бухгалтера — тогда знание хотя бы некоторых точных деталей может оказаться весьма полезным в смысле психологического воздействия. Одно дело сказать: мужик, ты на моей машине катался, он пожмет плечами и ответит, что тебе померещилось, совсем другое — мужик, ты конкретно позавчера в тринадцать-двадцать ездил конкретно туда-то и туда-то.
В нашем случае конкретная деталь была, к сожалению, всего одна: последние подчистки бухгалтерских файлов (тех, что нельзя было привести в первозданный вид удаленно, вроде «один эс» и тому подобных) производились около шести вечера в ту самую пятницу. Для Игоря Глебовича «та самая» пятница была самой обычной, он просто назвал день и время.
В свете сложившихся обстоятельств забытый пустяк вырастал до размеров как минимум пирамиды Хеопса, а то и целого Эвереста, ибо железно доказывал, что около шести часов вечера в пятницу Лариса Михайловна была в студии. При этом на ключе от черного хода ее пальчики, а вахтерша ее не видела — то есть, человек прокрался на рабочее место потихоньку.
Примерно в то же время или немногим позже, если вахтерша не врет, в студию явилась девушка Света. А вскоре — во всяком случае, не позднее девяти — Света уже не подавала признаков жизни.
Так почему? И по какой причине? И какой из этого следует вывод?
24.
Yesterday love was such an easy game to play,
now I need a place to hide away.
Саддам
За полчаса до полуночи мы с Ланкой все еще сидели в студии и в который уже раз слушали одну и ту же диктофонную запись. Качество, правда, оставляло желать лучшего, зато количество — то есть, насыщенность содержания информацией — с избытком компенсировало все хрипы, свисты и шорохи. Правда, что с этим самым содержанием делать — было совершенно непонятно.
Позвонила я Ланке сразу после беседы с Игорем Глебовичем. Она была в студии, Лариса Михайловна — тоже. Довольно нахально я потребовала:
— Не выпускай ее!
— Как это? — не поняла Лана Витальевна. — Связать, что ли? Или запереть в туалете?
— Если понадобится, и то, и другое. Надо, чтобы она оставалась на месте до моего приезда, хочу ей несколько вопросов задать. Для собственного удовлетворения. До того, как в нее Ильин вцепится.
Несмотря на шило, засевшее у меня в известном месте после беседы с Игорем Глебовичем, дорога от дома до Дворца съела на восемь минут больше, чем в то незабвенное утро, с которого все началось. Не по моей, впрочем, вине. Ранний вечер вторника (то есть, самый конец рабочего дня) — отнюдь не субботнее утро. А проспект имени Выдающегося Государственного Деятеля — это вам не восьмирядное европейское шоссе. Ни шириной, ни качеством покрытия он похвастаться не может. Пустеет лишь ночью, а в остальное время суток — это сплошное автомобильное месиво, уплотненное вдобавок автобусами, троллейбусами и маршрутками. Лавировать в этой каше способен разве что Поль на своей «кисоньке» или немногие ему подобные, прочие вынуждены ползти в общей массе со средней скоростью… одним словом, небыстро.
По дороге, дабы не жечь попусту нервы (оттого, что я буду психовать, транспорт быстрее не поедет), я мечтала, как разбогатею и заведу себе личный вертолет. Маленький-маленький и очень шустрый. Наверное, к тому времени, как мои финансовые обстоятельства позволят мне приобрести что-нибудь летающее, у нас в Городе как раз оборудуют и взлетно-посадочные площадки в стратегических местах. Я представила, как приземляюсь «под левым каблуком» Выдающегося Деятеля, развеселилась и тут обнаружила, что дорога наконец-то закончилась.
Обстановка в студии выглядела полной идиллией: Лана Витальевна копалась в куче каких-то снимков, Лариса Михайловна раскладывала на четыре или пять стопок официального вида бумажки, хотя мне показалось, что этот процесс ее не слишком увлекает.
Но, в общем, присутствующие занимались полезными делами.
И тут, понимаешь, является Маргарита Львовна…
— Быстро ты добралась… — Ланкино приветствие звучало абсолютно естественно, хотя бурной радости по поводу моего визита она и не продемонстрировала.
Да, какая уж тут радость при таких обстоятельствах. Но ведь даже не спросила, что, собственно, стряслось, чего я панику устраиваю.
Лариса Михайловна отреагировала еще безразличнее: немного повернула голову и равнодушно кивнула: дескать, я вас заметила и как воспитанный человек не могу не поздороваться, но вообще-то… ходят тут всякие.
Я шепотом спросила у Ланки, много ли им еще осталось работы. Не хотелось, чтобы долгожданный американский контракт сорвался из-за каких-нибудь бухгалтерских недоделок.