Заставь меня помечтать
Шрифт:
«Ещё пару часов воспоминаний и всё, потом уже будет некогда заниматься подобной ерундой», - так думала Зина, даже не подозревая о том, что Италия готовит ей мега галактический взрыв, который всколыхнёт и выбросит на поверхность именно те загадки её жизни, о которых она сейчас вспоминала. Зина и думать не могла, что когда она приедет на пасеку за мёдом, закрутится такая карусель, что буквально через год она будет путешествовать по прекрасным дорогам старой Европы.
– Зинуля, пора уже ездить хотя бы на мопеде,
– Да где ж его взять, - засмеялась в ответ Зина. Она давно знала Петровича, его добрую натуру и что он в своих шутках не кусает за больное место, а просто это у него такая манера общения. – Ты же знаешь, что я много лет одна с двумя детьми. Оленька преподаёт в школе, живёт в городе, квартиру снимает Ей нужно помочь? Нужно. Фёдор большого заработка не имеет. Работает охранником в тюрьме на вышке. Зимой в жуткий холод, летом в дикую жару. Зарплата маленькая, а здоровья стоит немалого. Мне и ему тоже хочется помочь. Потому и нет у меня мопеда. Спасибо подруге Марте, иногда делает подарки. Вот и сейчас подарила велосипед. Старый-то совсем развалился.
Зина подумала о том, что когда осталась одна, она не опустила руки, а засучила рукава и все силы положила на то, чтобы дать дочке высшее образование. Училась Ольга на отлично, педучилище закончила с красным дипломом. Поэтому Зина сделала всё от неё зависящее, чтобы Оля закончила и пединститут.
А вот Фёдора смогла только провести, как положено, в армию, а образования ему дать не получилось. Не хватило у неё уже для этого ресурсов ни жизненных, ни материальных, о чём иногда болело сердце. Ведь каждой матери хочется, чтобы у её детей было всё нормально. Хочется, но не всегда так бывает.
В общем, тогда всё навалилось сразу и Зина, не думая ни о чём, пошла, с этим всем, справляться. А что делать? Характер-то у неё неунывающий, как у всех оптимистов. Нужно смотреть вперёд, тем более, что на руках двое детей, у которых жизнь только начинается.
– Ты вот крутишь педали, я качаю мёд, - продолжал Петрович свою речь, не глядя на то, что Зина уже далеко в своих мыслях, - а мой зять, между прочим, открыл выгодное дело.
При слове «выгодное дело», Зина очнулась от воспоминаний и внимательно посмотрела на Петровича.
– Ну, что ты смотришь, как баран на новые ворота? Ты что, думаешь, мой Витёк ни на что не способен? – усмехнулся Петрович.
– Да, ничего такого я не думаю, - растерялась Зина от натиска Петровича. – Просто, что можно открыть, когда всё уже открыто давно?
– Это для тебя и меня всё уже открыто, потому как мы с тобой мыслим консервативно и боимся всяких перемен, - деловито продолжал Петрович, - а вот мой зятёк придумал гениальный план и претворил его в жизнь. И зарабатывает, межу прочим, больше, чем я на своём мёде.
– И что же у него за дело такое, если не секрет, конечно, - Зина хорошо помнила зятя Петровича. Такой себе парень, ничего
– Я не знаю, как у него всё это называется, врать не стану, но только Витёк за небольшие, в общем-то, деньги, отправляет людей на заработки в Италию.
– В публичные дома, что ли? – удивилась не на шутку Зина.
– Тьфу, на тебя, проказница, - засмеялся Петрович, - чего, мужика захотела, раз о таком говоришь? Причём здесь публичные дома? Нормальная работа. Я вот, между прочим, сам собираюсь в эту их Италию съездить. На людей посмотреть и себя показать. Айда со мной. Никому не предлагаю, только тебе.
Зинаида внутренне ахнула, и сердце у неё зашлось в волнении. Она давно мысленно посылала Богу просьбы о помощи, потому как жить становилось всё труднее и труднее, затягивалась какая-то жизненная трясина, из которой не было никакого выхода.
«Неужели Боженька смиловался и посылает мне шанс, - прозвучало в голове, - и этот шанс – Петрович?»
– Заработки приличные, - продолжал Петрович, не видя Зининого волнения.
– Приличные, это какие?
– спросила с придыханием от волнения Зина.
– Думаю, восемьсот евро в месяц будем иметь, - ответил Петрович и вдруг удивлённо вскинул брови, - а что, для тебя это не заработок?
Но Зина его вопроса уже и не слышала. Для пенсионерки, которая в месяц получала пенсию порядка ста долларов, сумма в восемьсот евро была не просто деньгами. Это были безумно огромные деньги. Не деньги, а деньжищи. От такого сообщения в Зининых глазах закрутились радужные круги, а в них заплясала латинская буква «S», обозначающая американскую валюту.
– Это получается, что я смогу заработать Оле на квартиру?
– задала она вопрос Петровичу, как будто, он знал это наверняка.
– Всё, что тебе заблагорассудится, - ответил тот уверенно, очевидно считая, что он и вправду знает наверняка.
Весь следующий год, пока готовилась эта поездка, Зина провела, как во сне. Она не испытывала никакого сомнения и страха за своё решение. Это потом, когда уже всё свершилось, и когда она уже въехала в Польшу, у Зины, от ужаса за совершённое, схватил живот и не отпускал на протяжении всего пути.
А сначала мысль, что она сможет устроить будущее своим детям, застилала перед реальностью широкий занавес, через который эту реальность не было даже видно.
Деньгами для оформления документов на поездку и открытия визы её снабдил тот же Петрович, будучи уверенным в том, что Зина сразу же сможет хорошо зарабатывать, и не будет медлить с долгом.
У Зины тоже было планов громадье, и она не боялась эти деньги занимать. И вообще, у них с Петровичем, как у заговорщиков, всё шло с какой-то безудержной удалью. Они перезванивались, встречались, обсуждали свои планы с таким воодушевлением, словно всё уже свершилось и они состоятельные, при больших деньгах, люди.