Заставь меня жить

Your Personal Boggart

И что теперь? Орден дезориентирован, раз их самый надёжный источник информации - профессор Снейп - ничего не знал о предстоящем нападении.

Чем дальше, тем страшнее мне становится.

На улице давно успело стемнеть, Джинни гораздо лучше чувствует себя, правда, Молли запрещает ей двигаться без особой надобности, Артур с Сириусом восстанавливают лестницу, но на крышу ни у кого уже нет сил. Чтобы снег не попадал в дом, на месте огромной дыры мистер Уизли наколдовал нечто огромных размеров, своим видом напоминающее мыльный пузырь. На каждую спальню Молли старательно

наложила тепловые чары.

Рон с Гермионой пытаются выяснить у меня, где я пропадал вместе с Барти, но я так устал, поэтому обещаю всё рассказать им завтра. Друзья быстро соглашаются, Рон даже обнимает меня в свойственной ему одному неуклюжей манере, а это говорит о том, что друг очень сильно переживал за меня.

Я напоследок заглядываю в комнату Джинни, чтобы поинтересоваться её самочувствием.

– Гарри, это ты? Заходи, - она тепло улыбается мне и немного привстаёт в кровати, отчего длинные пряди рыжих волос соскальзывают с подушки.

Я делаю знак, чтобы она лишний раз не напрягалась, пододвигаю стул ближе к кровати и, немного подумав, мягко накрываю своей рукой ладонь девушки, лежащую поверх одеяла. Её улыбка немного гаснет, но она всё-таки переворачивает кисть и ответно сжимает мои пальцы.

– Мама только зря панику наводит, - беззлобно подмечает Джинни, а я качаю головой.

– Она волнуется за тебя. Так же, как и остальные. В любом случае, это я во всем виноват.

Изумление пополам с возмущением в красивых глазах сбивает меня с толку.

Сев в постели, Джинни требовательно тянет меня на себя, заставляя переместиться на край кровати.

– Гарри Джеймс Поттер, ты вообще в своём уме? Причём здесь ты?

Немного теряясь от такого напора, я рассеянно провожу свободной ладонью по колену и хочу укрыться от этого слишком проницательного взгляда.

– Как это причём? Из-за меня Пожиратели Смерти напали на ваш дом…

Мои дальнейшие объяснения прерываются отрицательным покачиванием головы. Отпустив мою ладонь, Джинни скрещивает руки на груди, с её лица мгновенно улетучивается болезненная бледность, кажется, на гладких щеках появляется румянец.

– А теперь внимательно слушай меня. Ты думаешь, что всё это происходит из-за одного тебя? Что другие семьи погибли из-за тебя? Переполох в Министерстве, страх, пронизывающий магическое население Англии, - только ты один всему виной? Гарри, это не только твоя война, но и наша. Странная, теневая война, но это действительно так. Мы все в ответе друг за друга, вовсе не ты один за всех. Поэтому прекращай, чтобы я больше не слышала подобных речей от тебя.

Джинни склоняет голову к плечу и заглядывает мне в лицо в желании понять, дошли ли её слова до моего разума. Я же обдумываю всё то, что услышал, и, наконец, согласно киваю. Может, она действительно права, и то, что происходит сейчас, уже давно перестало быть только моей проблемой и проблемой Реддла?

– Вы, девочки, понимаете гораздо больше, чем мы, - развожу руками в поражении, а Джинни звонко смеётся и по-дружески обнимает меня на несколько секунд.

Когда она отстраняется, я отвечаю

ей самой тёплой и искренней улыбкой, откровенно не веря, что всего несколько недель назад мы едва ли могли найти общий язык из-за каких-то пустяков вроде заигрываний Ромильды. Ведь действительно, это - откровенная глупость, потому что Джинни всегда была и остаётся для меня родным и дорогим человеком, как Гермиона.

Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я, наконец, закрываюсь в своей комнате.

Сон совсем не идет, несмотря на то что события последнего часа забрали последние жизненные силы. Чай с мёдом и лимоном, выпитый на кухне в кругу уставших и шокированных близких, тоже не помог. Полчаса пролежав без толку, я отбрасываю одеяло и перемещаюсь на подоконник. Тревожно вглядываясь в тёмно-синий пейзаж за окном, я думаю о том, где сейчас может быть Снейп. Более чем вероятно, что он у Реддла…

Небо вдалеке странным образом начинает темнеть, что-то огромное заслоняет собой звёзды, разрастается и вскоре накрывает Нору. Первый раскат грома и хлынувший дождь сильно удивляет меня. Это в декабре-то гроза? Однозначно, что-то странное происходит с этим миром.

Проснувшаяся из-за непогоды Хедвиг покидает свою клетку и приземляется рядом со мной. Потоптавшись по подоконнику пару секунд, она мягко тянет меня за край штанов и смотрит своими большими жёлтыми глазами, безмолвно задавая вопрос. Преданные совы всегда чувствуют перемены в настроении своих хозяев.

– Видишь, погода плохая, - тихо произношу, аккуратно шевеля белые пёрышки на грудке Хедвиг, а она только отворачивается к окну и демонстративно не обращает на меня внимания.

Конечно, она понимает, что я кривлю душой и лгу ей, а в первую очередь, самому себе.

Спустя пару минут буря разыгрывается не на шутку, поливая дождём окрестности, ветер нещадно треплет ветки кустов, сдувая с них снежные шапки, распахивает калитку. Снег смешивается с дождём, превращается в жижу неприятного земляного цвета, а мелькающие молнии озаряют всё это безобразие, при взгляде на которое становится грустно. Однозначно не люблю такую погоду.

Ещё раз взглянув на свою птицу, я выдыхаю в поражении и, прижавшись виском к холодному стеклу, едва слышно говорю:

– Ладно, твоя взяла. Да, я волнуюсь за него, как ни за кого другого.

Хедвиг вновь поворачивает свою маленькую голову в мою сторону, глаза-блюдца долго смотрят на меня, тонкие веки то и дело прерывают этот по-птичьему внимательный взгляд. Вдруг сова деловито перебирается на моё колено, начинает тихо-тихо ухать и осторожно шевелить крыльями, когда я провожу ладонью по тёплой спинке.

Значит, простила мне мою неискренность.

Уже отчаявшись дождаться Снейпа, я бросаю последний взгляд за калитку, как вдруг замечаю его высокую фигуру. Резко подавшись вперёд, я едва не разбиваю очки о стекло и во все глаза смотрю на то, как он попадает во двор и двигается в сторону дома. Хулиганский ветер раздувает намокшие полы его мантии, а я вздыхаю в облегчении. Профессор идёт прямо и уверенно - значит, с ним ничего не случилось.