Заставь меня жить

Your Personal Boggart

Последние слова Снейпа откликаются в моём животе какой-то глухой, скручивающей болью, я морщусь и ёрзаю на стуле, отчего ножки недовольно скрипят.

Профессор будто только сейчас вспоминает про меня. Вскинув голову, он убирает ладонь от лица и садится ровнее. Потом вдруг подаётся вперед и берёт мою голову в свои руки, настойчиво запрокидывает её так, чтобы я встретился с ним взглядом, и начинает втолковывать мне, как неразумному ребёнку:

– Это - не безвыходная ситуация. Я завтра же встречусь с Дамблдором. Уверен, он найдёт выход.

Я кусаю губы с внутренней стороны, учащённо дышу и прихожу к выводу, что профессор всё-таки прав.

Он покидает своё место и выглядывает в окно, оценивая масштабы бури, а я смотрю на его чёткий профиль и решаюсь озвучить волнующий вопрос:

– Скажите, ведь вы вернётесь сюда? Каким бы ни было решение директора.

Снейп даже бровью не ведёт, только спрашивает немного тише:

– Это тоже имеет значение?

– Безусловно.

Он не отвечает, но я прекрасно понимаю: он не сможет оставить меня одного. Конечно, здесь есть Сириус, Рон и Гермиона, Джинни, Фрэд и Джордж, Артур и Молли. Здесь я никогда не был в одиночестве, но у одиночества много лиц, и одно из них я наблюдал последние два месяца, когда не знал ничего о судьбе пропавшего Снейпа.

Мне безумно хочется спросить его о том неожиданном поцелуе, но я совершенно не представляю, как это можно сделать. Сам того не замечая, начинаю грызть ногти, а в груди что-то настойчиво скребётся, явно желая выцарапать все лёгкие. Уже через два дня мы вернёмся в Хогвартс, и я больше не смогу часами напролёт находиться в комнате Снейпа. Там граница «преподаватель-ученик» ясно даст о себе знать. Не будет долгих рассказов по ночам, снотворных зелий после нервных срывов и снов практически под боком своего профессора.

Желание остаться в его комнате намертво приковывает меня к стулу, я вот-вот ожидаю услышать что-то вроде: «Тебе надо выспаться», но ничего такого не происходит. Снейп так и стоит у окна, устало глядя на непрекращающийся дождь, а мне становится жаль от того, что я не могу залезть в его голову и понять, о чём он думает. Он прекрасно помнит тот поцелуй, он не может не помнить, и я более чем уверен, что это произошло не случайно. Да, Снейп любит выкидывать подобные штуки, когда я нахожусь на грани жизни и смерти, либо как сегодня. Я не буду говорить, что он странный, непонятный или ещё что-то в этом роде. По-моему, я исчерпал все эпитеты в английском языке. Но одно мне теперь точно известно: он что-то испытывает ко мне, и даже его жуткие предрассудки и прочие преграды не в силах постоянно сдерживать это загадочное «что-то».

– Прошу прощения, что отвлекаю вас от собственных мыслей, но я, пожалуй, пойду.

Мой голос аккуратно пробивается сквозь мысленную завесу Снейпа. Он медленно кивает с отсутствующим видом, и я не без сожаления покидаю его комнату.

Оказавшись у себя, прикрываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Мысли текут вяло и неохотно, взгляд блуждает по затенённой комнате без особой цели, как вдруг останавливается на аккуратном конверте, лежащем посреди стола. Странно, я не помню, чтобы у меня был такой.

Со смесью любопытства и опаски я плавно подхожу к столу, тянусь к тумбочке, на которой лежит волшебная палочка. Прошептав: «Люмос», переворачиваю конверт магическим способом и внимательно разглядываю бумагу и печать. Самый обыкновенный пергамент без единой надписи, простая круглая печать без каких-либо гербов. Всё это более чем странно. Не прошло и получаса, как я выбежал из комнаты навстречу Снейпу, и вдруг такой сюрприз. Возможно, это шутка кого-то из ребят, но время уже позднее, да и вряд ли подобное

могло бы произойти. Сейчас всем не до шуток.

– Хедвиг, это ты?
– оборачиваюсь к сове в клетке, но птица только деловито отворачивается. Конечно, это не она, ведь окно было закрыто.

Решив, что я всё равно ни до чего не додумаюсь, откладываю палочку и аккуратно распечатываю конверт. Внутри отыскивается прямоугольный кусок точно такого же пергамента, испещрённый мелким почерком. Весьма заинтригованный, я начинаю читать, и чем ниже опускаются глаза, тем большее непонимание захлёстывает меня.

Не пытайся выяснить, кто я, но знай одно: я не меньше твоего желаю Реддлу смерти, поэтому можешь верить мне и той информации, которую получишь. С Томом у меня старые счёты, но в одиночку мне не справиться, поэтому я вынужден просить твоей помощи и помощи Ордена. У него есть кое-что, от чего напрямую зависит его жизненная сила. Он очень дорожит этим предметом, а мания преследования заставила сотворить несколько подобных ему, но первый - самый важный. Он спрятал его настолько надёжно, что ты даже представить себе не можешь. Для этого он нашёл одно место в старинном городе, имя которому Турин. Подключи Орден, узнай больше о магии этого города, и как только будешь готов, я расскажу о твоих дальнейших действиях. Повторюсь, не пытайся вычислить мою личность, всё равно не выйдет. Просто верь мне на слово.

H. I. R. D.

Как только я дочитываю последние строки и вглядываюсь в подпись, пергамент вместе с конвертом чудесным образом вспыхивает ярко-синим огнём. Инстинктивно отдёргиваю руки, но огонь совсем не жжётся, а уже через несколько мгновений от письма не остаётся ровным счётом ничего.

Будто бы его и не было.

Кто мог прислать мне такое письмо? Тот, кто знает о существовании Ордена, о Реддле и его тёмных делах, а таких людей - совсем немного. Однозначно, это не может быть кто-то из Ордена. Неужели среди Пожирателей Смерти есть предатель?..

А что, это вполне реально, если учесть давление со стороны Тома. Я более чем уверен, далеко не каждый доволен своим нынешним положением. Но кто это? Кто может подписываться таким странным образом? Кого так сложно вычислить, а ведь это именно так: письмо смогло обойти все защитные чары, появиться на моём столе и моментально вспыхнуть магическим огнём, не оставив после себя ни единого следа.

И почему я получаю это загадочное письмо именно сейчас?

Вопросов в моей голове предостаточно, один перекрывает другой, а я понимаю, что вряд ли сегодня усну, потому что спустя месяцы абсолютной безнадёжности появляется кто-то, кто, возможно, действительно может помочь. Во мне будто поднимается огромная волна цунами, которая затопляет разум, отчего начинают подрагивать кончики пальцев. Гонимый этой волной, пулей вылетаю из своей комнаты, сбегаю по лестнице на второй этаж и стучусь в дверь Снейпа.

С сонным недовольством он смотрит на меня, а от моего жаркого и, скорее всего, неразборчивого шёпота начинает кривиться.

– Теперь ещё раз, но с расстановкой, - произносит он немного обречённо, когда я с его разрешения прохожу в комнату.

Я не смогу спокойно сидеть, поэтому приступаю к рассказу прямо возле двери. Уже после первых слов на лице Снейпа не остаётся ни следа сонливости, брови предсказуемо сходятся к переносице, а костяшки пальцев то и дело касаются губ в сомнении.