Заставь меня жить
Шрифт:
Утро накануне приёма у Слизнорта не предвещало ничего плохого до тех пор, пока я не спустился на завтрак. Лёгкое подозрение прокралось в сознание, когда я не обнаружил Рона в спальне. Друг, который не упускал ни единого шанса понежиться в постели часок-другой, обнаружился в Большом Зале на самом краю Гриффиндорской скамьи. Хмурый как тучи под зачарованным потолком, он неотрывно смотрел на кого-то за соседним столом. Окончательная и бесповоротная тревога поселилась в моей душе в момент, когда я увидел совершенно пустую тарелку перед Роном. Недовольный с утра Рон - это нонсенс, но вот недовольный с утра и к тому же голодный…
– Ты в порядке?
–
Взяв сырную булочку с большого подноса, я оборачиваюсь, и, как только в поле зрения попадает Малфой, всё встаёт на свои места.
Значит, Гермиона рассказала. Рассказала, что идёт на приём к Слизнорту с Малфоем. Как в прострации, кладу кусочек булочки в рот и медленно разворачиваюсь к столу, искренне надеясь, что подруга не просветила Рона насчёт того, кто помог ей принять это решение.
Кстати, о Гермионе: её тоже здесь нет. Чую, добром её «откровения» не кончились. Только этого мне не хватало…
К счастью, Рон не выражает враждебности по отношению ко мне, и я могу расслабленно выдохнуть, вновь думая о том, какая Гермиона умница.
Впервые завтрак проходит в полном молчании: друг не проронил ни единого слова и про еду вспомнил лишь тогда, когда я допивал свой чай.
– Я в Больничное крыло… - запинаюсь и ловлю себя на мысли: Рону совершенно не интересно, что я собираюсь делать. Какая-то часть меня хочет добавить: «Потом пойду и сдамся Реддлу», и можно быть уверенным - друг не отреагирует, но в последний миг останавливаю себя. Покачав головой в досаде, запихиваю в карман брюк пару мандаринов и покидаю Большой Зал.
Я не солгал, и мне действительно надо в Больничное крыло: пробежка от стадиона до ворот пару дней назад вышла боком, а у меня нет никакого желания заявиться к Слизнорту с насморком и кашлем.
Мадам Помфри одаривает меня укоризненным взглядом, бормоча что-то о беспечности студентов, но всё же даёт лечебное зелье, которое я сразу выпиваю. Оно приятно-мятное на вкус и очень похоже на то, каким мама поила меня в детстве.
Поблагодарив медиведьму, я в спешке возвращаюсь в башню Гриффиндора за сумкой с письменными принадлежностями: вот-вот должны начаться дополнительные занятия по подготовке к выпускным экзаменам.
Уже в кабинете я обнаруживаю Гермиону.
– Ты рассказала ему, - склоняюсь над плечом подруги, она едва заметно вздрагивает от неожиданности и оборачивается.
– Рассказала, - она убирает свою сумку, и я занимаю освободившийся стул, - ведь ты же сам говорил, чтобы я не тянула с этим.
– И отреагировал он…
– Вполне предсказуемо, - завершает Гермиона и делится со мной запасным пером, потому что своё я всё-таки забыл.
Мы обмениваемся многозначительными взглядами и почти одновременно вздыхаем. Что тут ещё скажешь, когда всё крайне очевидно.
Гермиона вновь заговаривает, когда профессор МакГонагалл входит в кабинет, и её странно изменившийся тон заставляет меня отвлечься от вступительной речи декана:
– Просто я хочу, чтобы ты знал: я не жалею о принятом решении.
Встретив сияющий взгляд, легко сжимаю ладонь Гермионы под партой.
Рон, кстати, не соизволил прийти на занятия, а спустя пару часов мне становится понятно, почему. Хочется лезть на стенку, потому что мой рыжеволосый друг, до этого молчаливо вынашивавший невесёлые мысли, внезапно начинает говорить.
– Как она могла?!
– восклицает он в который раз, а я
– Послушай, Рон, - присаживаюсь на корточки перед чемоданом и прикрываю глаза на несколько секунд. Когда я заговариваю вновь, мой голос уже не дрожит от тщательно сдерживаемого негодования:
– Она вправе сама решать, с кем ей идти на приём. В конечном счёте, это не свидание.
Откинув крышку, сгибаюсь над чемоданом в поисках подходящей рубашки и не сразу обращаю внимание на подозрительную тишину. Стоит мне вскинуть голову, как я тут же натыкаюсь на подозрительный взгляд.
– О чём это ты говоришь?
– Рон скрещивает руки на груди и сводит брови, а я спешу вернуться к поискам, мучительно кусая нижнюю губу изнутри.
– Я имею в виду, что это всего лишь вечер у преподавателя Хогвартса, не более. Я тоже пригласил кое-кого, но это вовсе не значит, что я испытываю к этому человеку нечто…романтическое.
– Кого ты пригласил?
– лёгкий интерес проскальзывает в голосе Рона, но я усмехаюсь и вскидываю ладони, выражая полное нежелание слушать дальнейшие расспросы.
– Нет-нет, это сюрприз.
Остановив выбор на тёмно-вишнёвой рубашке, я решаю обойтись без галстука, после чего удовлетворённо закрываю чемодан и заталкиваю его обратно под кровать.
До приёма остаётся несколько часов - как раз хватит на то, чтобы немного прогуляться в одиночестве. Погода сегодня на удивление великолепная: лёгкий мороз едва ощутимо покалывает щёки, свежий воздух, кажется, наполняет энергией изнутри, снег приятно хрустит под ногами. Всё вокруг ослепительно-белое, отчего я невольно начинаю щуриться. Озеро превращается в гладкое снежное поле, величественные холмы будто притрушены сахарной пудрой, а редкие птицы яркими пятнами выделяются на жемчужно-сером небе.
Много нового произошло за последние дни, и, пожалуй, самое значимое событие - это то, что крестраж был найден и привезён в Хогвартс. Когда Дамблдор рассказал мне, чего это стоило Ордену, мне стало страшно. Я и до этого знал, что трансгрессия в другие государства невозможна и что перемещение возможно лишь с помощью портала. Однако и здесь не всё так просто: портал необходимо зарегистрировать в Министерстве, получить согласие от управляющих органов той страны, куда ты собираешься отправиться. Стоит ли говорить, что Реддлу, чьи люди буквально заполонили Министерство, стало известно о том, что небольшая группа волшебников наводит мосты с Чехией. Именно поэтому он вызвал Снейпа к себе в день, когда крестраж был найден, когда я всеми силами старался остановить его. Реддл заподозрил неладное, а ведь он ни в коем случае не должен догадаться, что мы сумели раскрыть тайну его бессмертия. Что сказал ему Снейп - загадка, как профессору удалось вернуться живым - вообще непостижимо. Я окончательно запутался в хитросплетениях искусной игры Снейпа, но одно точно понял: Реддл по какой-то причине продолжает доверять ему. Доверять или терпеть - тонкости, которых мне никогда не различить, но Снейп зачем-то нужен ему. Видимо, есть что-то, что пока не позволяет Тому избавиться от профессора, и от этой мысли я разрываюсь между страхом и облегчением. Неизвестно, как долго это может длиться, и нет ли чего-то такого, что держит Снейпа рядом с Реддлом. Как он уже говорил мне, Том нашёл уязвимые места у каждого из Пожирателей, но в чём тогда слабость Снейпа?..