Заставь меня жить
Шрифт:
Мне не позволяют далеко уйти: сильные пальцы смыкаются на локте, а в следующий миг я понимаю, что Барти плавно вторгается в моё личное пространство. Лишённый возможности видеть его, остановившегося за спиной, я прекрасно чувствую тепло близости его тела.
– Видишь его?
– он указывает на крепкого мужчину в строгом костюме, который стоит в тени колонны, поддерживающей балкон, и внимательно смотрит на танцующую толпу. Я нехотя киваю и тут же слышу продолжение:
– Нас выкинут отсюда сразу, как только мы привлечём к себе лишнее внимание. Однако не думай, что я потерплю подобное обращение. Поверь, я не постесняюсь
Вокруг слишком много людей и катастрофически мало места, свет мигает с сумасшедшей скоростью, раздражая глаза, музыка, кажется, звучит внутри головы. Возможно, именно поэтому я пропускаю момент, когда Барти, не знакомый с понятием скромности, обвивает рукой мою талию и притягивает ещё ближе к себе, прижимаясь грудью к моей спине, тем самым создавая иллюзию любовного объятия. Он явно пытается не выделяться из толпы, и это ему удаётся: жуткая электронная какофония сменяется более мелодичной композицией, многие танцующие разбиваются на пары и кружат по танцполу. Барти начинает плавно покачиваться, двигаясь вокруг своей оси, и мне ничего не остаётся, как подчиниться.
– Петтигрю был всего лишь пешкой, однажды сыгравшей свою роль в истории, и был выкинут за ненадобностью, - сладко шепчет он, даже не думая отодвигаться, а я провожаю безразличным взглядом зелёные световые круги, медленно плывущие по глянцевому полу.
– Поэтому твоё появление на пороге его дома было лишь вопросом времени. Я был уверен, что ты окажешься там при первой же возможности, и не ошибся.
Я слушаю его и стараюсь не думать о том, чьи именно пальцы выводят узоры на моей рубашке чуть повыше ремня. Зажмурившись, накрываю их своей ладонью, останавливая, и в полной мере осознаю собственное плачевное положение.
Я сам себе вырыл могилу. Барти знал, что сможет подействовать на меня: трудно противиться соблазну отомстить тому, кто стал причиной смерти родителей. Ему нужно было только подтолкнуть меня в верном направлении, назвав адрес предателя, и немного подождать: я сам приду в его лапы. Неважно, что ради этой информации я сам искал встречи с ним. В любом случае, нашлось бы что-нибудь, что Крауч смог бы использовать в своих целях.
– Впрочем, это уже не столь существенно, - продолжает Барти, и я чувствую, как он проводит кончиком носа по моему виску чуть повыше дужки очков, - ты здесь, и я могу выяснить всё, что мне нужно. Кто сливает вам информацию? Давай, я весь внимание.
– Я ничего не знаю, - отвечаю, слегка повернув голову, и чувствую, как мелко сотрясается грудь Барти от смеха.
– Люди хорошо умеют хранить тайны, но развязать язык можно любому, - негромко произносит он, но его губы так близко, касаются моего уха, и мне даже не нужно напрягать слух.
– Нужно всего лишь угадать количество Круциатусов и прочих «приятных» заклинаний.
Дёргаюсь от яркой вспышки осознания и смело разворачиваюсь лицом к Пожирателю, разрушая объятия. Он прячет руки в карманах брюк и холодно смотрит на меня сверху вниз, не веря ни единому слову.
– Я действительно не знаю, кто это, - голос вибрирует от раздражения, когда я заглядываю в глаза Барти. Что-то меняется в его лице на краткий миг, когда он путается пальцами в моих волосах на затылке, а может, это всего лишь игра переменчивого света: в любом случае, он резко сжимает пальцы, натягивая пряди, и шипит, как змея:
–
Моё состояние близится к паническому, потому что я так чётко вспоминаю слова Снейпа о Барти, который «в вопросе пыток с удовольствием придёт на помощь Реддлу». Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться рядом с профессором и слушать его гневные реплики о том, какой я безмозглый идиот. Однако я сейчас стою в неизвестном месте, рядом с Барти, который может в любую секунду трансгрессировать к Реддлу, и тогда мне точно придёт конец.
Плевать на всё, плевать на собственную палочку, Барти выглядит совершенно безумным, и мне необходимо убраться как можно дальше от него и этого места.
Предпринимаю попытку выкрутиться из захвата, толкая Крауча в грудь: ладони соскальзывают с гладкой ткани рубашки вбок, на пиджак и натыкаются на длинный предмет, спрятанный в потайном кармане и так явно напоминающий волшебную палочку. По лицу Барти проносится недовольная тень, когда я предпринимаю попытку отвоевать палочку, но быстро проигрываю.
– Только шевельнись, и я избавлю Тёмного Лорда от необходимости убивать тебя, - жёстко произносит он, когда я вскидываю голову и мгновенно ощущаю, как кончик волшебной палочки неприятно утыкается в шею под линией челюсти. Ярко-красный свет заливает танцпол и касается крайне серьёзного лица Барти: по потемневшим глазам и сжатым губам можно судить, что он не пошутил в своём намерении отправить меня на тот свет.
Заскрипев зубами в отчаянии, я поднимаю ладони в знак того, что сдаюсь. Оценив мой вид, Крауч убирает палочку и заключает:
– Либо ты хорошо ведёшь себя, и мы спокойно беседуем, либо ты плохо ведёшь себя, и мы тут же отправляемся к Тёмному Лорду.
Выбрав наименьшее из двух зол, я всем своим видом демонстрирую покорность и желание сотрудничать. Удовлетворённый Барти кивает куда-то влево и выжидающе выгибает брови, я сжимаю руки в кулаки и начинаю пробираться сквозь танцующую толпу в указанном направлении. Вскоре просторный танцпол остаётся за спиной, а взору открывается смежное помещение. Оно раза в два меньше, здесь играет своя приглушённая музыка, длинный бар вдоль одной стены и диваны со столами вдоль трёх других контрастируют с не обременённым мебелью танцполом. Барти указывает на один из свободных диванов, причём на его лице, заострившемся от недовольства, отчётливо читается: «Только посмей ослушаться». Я падаю на полукруглый диван, нервно трясу коленом и смотрю на то, как Крауч заказывает два двойных джина, один из них я забираю под его настойчивым взглядом.
Каждый из диванов оборудован небольшим круглым столиком и отделён от соседних диванов декоративной перегородкой, создающей атмосферу интимности. Трудно представить, что могли бы подумать люди, услышь хотя бы часть нашего разговора. Впрочем, об этом можно не беспокоиться: здесь каждый занят сам собой и своей компанией, всё тонет в алкогольно-табачных волнах и приглушённом красном свете. Стены, пол, обивка диванов, даже роскошные люстры и стеклянные столы - всё также выдержано в насыщенно-красных тонах, что, по всей видимости, должно действовать возбуждающе на зрение и нервную систему в целом. Тягучая, как засахаренный мёд, музыка, лишь усиливает атмосферу зала, так подозрительно напоминающую ту, которая царит в борделях. Не то чтобы я когда-либо там был, но представить их не сложно.