Застеколье
Шрифт:
– Про старших братьев и сестер! – уточнил старый гном. – Ратты появились раньше гвардов.
Гварды… А ведь я где–то слышал это слово. И ратты… Тут до меня дошло, что это и есть крыса, только на каком–то европейском языке. Похоже на немецкое или английское.
– Есть и младшие братья? – поинтересовался я, предполагая, что раз уж крысы – старшие, то младшими будут приходиться горные мыши. Ну, а всякие полевые, домовые и лесные – кузенами. Сколько мой Кузяша за лето этих кузенов переловил – сердце радуется! Оказывается, ошибся.
– Младшие братья и сестры для нас вы, люди.
– Стало быть, мы – младшие… – хмыкнул я, что бы хоть что–нибудь да сказать.
– Вы младшие и неразумные, – кивнул старый король, к которому, кажется, вернулось благодушное настроение. – Даже внучка богини, пытавшаяся противиться нам, была повержена.
А, так вот кто такая, Айыы Сиэна! Не много не мало – внучка богини. Теперь понятно, почему ее облик кажется мне неуловимым. Так и должно быть.
Несколько минут я сидел молча, обдумывая услышанное. Спорить со стариком о происхождении людей, рассказывать ему различные теории, которые мне пришлось изучать, было бессмысленно. Версия – не хуже и не лучше других. В свое время слышал и похлеще. Чем хуже той, что люди появились благодаря Великой Корове. Буренка не то вылизала первую парочку из куска соли, не то – наши предки вывалились у нее из–под хвоста.
– Значит, старшие имеют полную власть над младшими? – уточнил я на всякий случай.
– Полную и безоговорочную. Я – самый старший среди гвардов. Все они – мои дети, внуки и правнуки.
– Однако, если тебя укусит маленький э–э (чуть было не сказал – крысенок) раттенок, ты не станешь этому противиться?
– Нет. Любой ратт – старше меня и, значит, имеет право на мою жизнь и на мою смерть. Старшие братья и сестры могут меня убить и съесть.
– В свою очередь, любой цверг э–э гвард имеет право на жизнь и смерть человека?
– А как же иначе? – слегка удивился цверг. – Любой наш детеныш властен над любым вашим королем. Но люди забыли об извечных законах, дарованных Первым Гвардом! Первый Гвард вручил подземный мир гвардам, а землю – людям. Но только ратты могут ходить на земле и под землей! А еще – только мы можем ходить между удаленными друг от друга землями. («Он имеет в виду пространства? Любопытно…») Мы, гварды, чтим заветы Великого Предка. А люди… Мало того, что вы копаете землю, выращиваете растения, хотя должны были питаться тем, что даровано милостью вашей богини, которую оплодотворил Первый Цверг, но еще и спускаетесь вниз, под землю. Вы преграждаете нам дорогу на тропах! Но, самое страшное – вы убиваете раттов! Вы ставите ловушки, сыплете им яд, разрушаете гнезда. И вы приручили страшных зверей – убийц раттов.
«Ох, ты! – мысленно улыбнулся я. – Теперь буду знать, что кошки – страшные убийцы! А вот кто кого приручил – вопрос!»
– Король, – обратился я к старику. – Откуда ты берешь знания о людях?
– Как откуда? – удивился тот. – От своих старших братьев – раттов. Они частенько приходят ко мне, рассказывают новости.
Вот те, на… Крысы рассказывают новости? Но, если вспомнить, сколько раз крысы приводили нас в удивление, то ничего удивительного нет. А
«Эх, если вернусь, первое, что сделаю – заведу в компанию с Кузей еще пару–тройку котов. Рыжих, здоровых и наглых!» – пообещал я себе, заранее соглашаясь с кошачьими загулами и жалобами соседей на мартовские серенады!
Слуга наполнил стоящую передо мной чарку прозрачной, как роса, жидкостью. Судя по запаху – водка.
– Лучшая вытяжка из помета летучих мышей, – авторитетно пояснил сотрапезник, бережно взяв графин в мохнатые руки и, любуясь жидкостью.
После долгих дней тюрьмы, я уже подумывал, что можно, в чрезвычайных обстоятельствах, изменить трезвому образу жизни и пропустить стаканчик–другой вина или, рюмку– другую водки. Пожалуй, останусь пока при своих привычках…
– А воды нет? – поинтересовался я.
Король щелкнул пальцами и возник слуга с подносом, заставленном каменными и стеклянными (может, хрустальными?) бутылями. Правитель собственноручно стал ставить сосуды на стол:
– Вода, которую собирают со сталактитов. Ее стоить пить, если болит желудок. Вот – эта вода помогает при расстройстве кишечника. А это – из теплых пещер. Пахнет приятно, но чтобы не выдохлось, нужно держать под крышкой. Понюхай, – радушно предложил он, вытаскивая пробку. – Выпей глоток.
Я скривился, почувствовав запах тухлых яиц. Увидев, как я закрутил носом, король слегка улыбнулся и открыл новую бутыль:
– Лучшее, что можно предложить.
– О! – радостно вскрикнул я, хватая кубок и протягивая его под горлышко.
– Ты пьешь то, что люди когда–то называли живой водой, – сказал старый цверг, наблюдая за мной.
– Серьезно? – удивился я. – И, что – она воскрешает мертвых?
– Нет, – помотал головой король. – Мертвых она не воскресит. Но раны излечивает. Думаю, ты продлил себе жизнь лет на десять.
– Неплохо, – сказал я, оторвавшись от кубка. – Но, лучше бы мне дали такой воды, от которой не ждешь сюрпризов. Самой простой. Чтобы, она была такая… – задумался я, подбирая слова, – когда пьешь и, точно знаешь, что у тебя не вырастут ни рога, ни копыта и ты не начнешь разговаривать с призраками…
– Не любишь сюрпризов?
– Люблю. Просто, если я приобрету дополнительные десять лет жизни, то неизвестно, что я при этом потеряю.
– Ты можешь приобрести много больше, если станешь служить мне, – усмехнулся подземный король. – Я прикажу своим детям забыть, что ты враг.
– Вот как? – склонил я голову набок и, внимательно посмотрел на старого цверга. Полюбопытствовал: – А зачем я вам нужен?
– Нам трудно общаться с вашей поверхностью, – признался подземный король. – Люди принимают нас за нечистую силу, закрывают выходы.
– Какие выходы? – навострил я уши.
– Выходы на поверхность, – любезно сообщил мне цверг. – Там, где мы можем выходить на поверхность – вы ставите странные высокие дома – храмы, пагоды, церкви.
«А ведь верна моя теория–то, – возликовал я. – Не зря наши предки ставили храмы в особых местах, ой, не зря! Не только к Господу ближе, но и всяким тварям «кислород» перекрывали!»