Застывшая кровь
Шрифт:
Здесь легче. Круглый стол, на котором по моему распоряжению расстелена карта континента, письменные принадлежности, рабочая обстановка и терпкий дымок от трубки Нэтлиана. После визита в темницы я понимаю, как надлежит поступить, и остаётся лишь убедить в своей позиции преторов.
– Дерзость герцога Иглейского непозволительна, – возмущённо скрежещет Лидианская и сурово хмурит брови, для верности стукнув тростью по мраморному полу. – Уже за одно это письмо надлежит собрать войско и хорошенько поучить мерзавца манерам. Да, герцоги ещё не давали присяги новой королеве…
– Сбор Пятерых назначен,
Благодарно ему киваю: к счастью, кроме южан больше никто не собирается бросать вызовы новой королеве. Беглый взгляд на карту порождает странную, вызванную усталостью и полным эмоциональным истощением мысль: а может, и к кхоррам эту Манчтурию? Изолированная южная зона, сплошные пески и оазисы, вся ценность которых в том, что создают барьер от волайцев. Соблюсти закон Сантарры, признать вину Анвара и дать Иглейскому править собственной страной…
– Давал герцог присягу новой королеве или нет, не суть важно, – вмешивается в мои тяжёлые мысли по-змеиному тихий голос Данга, и он ведёт кончиком орлиного пера вдоль нарисованных границ континента, берегов Багряного моря. – Начинать своё правление с развала страны… Очень недальновидно. Готов поспорить, островитяне тут же высадят флот в Несимии – они давно мечтают оттяпать кусок плодородных земель. А если на Афлен насядут со всех сторон… нас просто раздерут, как ветхую тряпку, по кускам. Нельзя показывать слабость новой власти.
Я тяжело вздыхаю, признавая справедливость слов азиса: отрезвляющая прямота мне сейчас точно не лишняя. Задумчиво постучав пальцами по столу, поднимаю взгляд и смотрю на хмурое лицо сидящего напротив кассиопия, который не произнёс и слова с самого начала собрания.
– Ваше белосвятейшество, что думаете вы? Есть ли возможность не разжигать этот конфликт с герцогом… Пощадить его сына.
Мрачно цокнув языком, кассиопий поправляет отороченные алым рукава рясы и смотрит на меня грузным, укоризненным взглядом тёмных глаз. Не тороплю его, хотя плечи сводит от того, с какой прямой спиной сижу и как мечтаю лечь и завернуться в густой мех. Тепла касания Анвара хватило очень ненадолго – его словно всосало в живот, в какую-то бездонную пасть паразита.
– Белая богиня твердит ясно: все дети Харуна подлежат уничтожению, – непреклонно басит кассиопий.
– А разве так очевидно, что граф Эгертон – маг? – невинно тяну я, ловя на себе недоуменные взгляды преторов, и спешно поясняю: – Всё, что видел народ – как по воздуху пролетела его плеть и вырвала из моей руки меч. Но что подчинялась она именно графу, а не, скажем, кому-то из его свиты или вовсе любому человеку из толпы… ещё нужно доказать.
– Вздор! – отрезает Лидианская, вновь возмущённо стукнув тростью. – Да кто поверит в эту чушь?! Все здесь присутствующие знают прекрасно, кто он и что сделал… как добился вотума – с помощью колдовских сил, не иначе.
– Знаете, миледи, а я бы выслушал идею Её Величества подробнее, – встревает молчавший до этого Нэтлиан, попыхивая трубкой, и клубки густого дыма уходят к каменным
Его неожиданная речь производит сильное впечатление даже на меня. Я потрясённо наклоняю голову, выражая признательность за поддержку, хотя краем глаза замечаю недовольство пыхтящего кассиопия. Итан Данг нервно поигрывает пером в тонких пальцах, а Белларский сбоку от меня неуютно ёрзает на стуле. Ясно одно: войны не хочется никому, ибо это синонимы разрухи, голода, нищеты и боли. И ответственность за это ляжет на мои плечи, за каждую жизнь и каждый рухнувший дом.
А мне достаточно чувства вины на своих плечах.
– Я считаю, что вполне в наших силах сохранить страну. И для этого завтра мы должны во всеуслышание объявить, что графа Эгертона подставили, магом он не является, и пройдёт проверку освящённой водой прямо в зале суда, прилюдно, – я добавляю в голос неукоснительно приказных ноток, внимательно смотря на недоверчиво скривившего губы Данга. Он презрительно фыркает:
– А уважаемый граф сможет пройти эту самую проверку? Мы же все понимаем, что нет.
– Это возмутительно! – сурово гремит кассиопий, и я невольно вздрагиваю от его протестующего тона. – Мы не можем допустить такого предательства заветов богини! К тому же он – настоящий цареубийца, а вы собираетесь даровать ему свободу?! Прощение?!
– Кто сказал, что я его прощаю?
Мой шёпот будто впитывается в стены: недоумение преторов ощущается кожей, они всё заметнее переглядываются. Лидианская, судя по сморщившемуся крючковатому носу, вовсе готова вызвать лекаря для несущей бред королевы. Но кажется, решение, которое будет компромиссным, я всё же нащупала – всё в лучших традициях Данга, умеющего угодить всем и не забыть про себя.
– Но позвольте, если суд признает его невиновным… – приглушённо пытается вмешаться азис, на что я снисходительно улыбаюсь:
– Суд будет открытым для всех желающих. Мы всем покажем однозначно: граф Эгертон не маг, к смерти короля не причастен и отныне свободен. После чего я, он и вся его свита в сопровождении королевского отряда отправимся в Манчтурию по главному торговому пути. – Утыкаюсь пальцем в жирную линию дороги на карте, ведущей вдоль вод великого Артона через всю страну до самого берега моря. – Для народа и для герцога Иглейского мы изобразим полное помилование графа Эгертона. Проедем по центральным городам, показав, что белый и чёрный народ едины, и никакой войны не будет. Успокоим наших вассалов. А после того, как герцог даст мне присягу и убедится, что его сыну ничего не грозит, палач тайно исполнит настоящую волю суда и белой богини – упокоит графа на его родине. Подстроит несчастный случай, в котором уже нельзя будет винить корону. Мы торжественно проводим его к могиле, но так, чтобы это всем принесло пользу.