Застывший огонь
Шрифт:
— Пойдем, Жефа. Скоро здесь будут серые муравьи. Они появляются там, где есть чем поживиться.
— О, еще и серые муравьи… — покачал головой Джеф, которому уже случалось с ними встречаться.
Осторожно ступая по загаженной дроздами траве, в которой еще ползали раненые ящерицы, Джеф и Лала начали пробираться к реке.
Когда они уже спускались по крутому берегу, из леса стали появляться первые разведчики серых муравьев.
53
Вымытый
«Пусть он начнет нервничать. Пусть начнет делать ошибки и проявит себя. Вот тогда мы возьмем его тепленьким. Понятно? А если еще раз провалитесь в болото или в дерьмо, я передам вас службе внутренних расследований. Понятно?»
Чего уж тут непонятного!
— Значит, так, Тоби. Теперь мы не отпускаем его ни на шаг. Он едет — мы за ним. Он остановился и зашел в ресторан — мы выходим из машины и садимся за столик напротив. — Эрик поиграл желваками и добавил:
— Садимся напротив и смотрим этой сволочи в рот, чтобы ему кусок в глотку не лез.
— А если он идет в туалет? — предположил Тоби.
— Тогда мы идем вместе с ним и занимаем соседние кабинки. Пусть напрягается все время — даже в сортире.
— Толково придумано.
Возле входа в сквер собралось несколько оборванных бродяг. Они смотрели на «феникс» и о чем-то переговаривались, показывая на машину пальцами.
— Что-то мне эти поганцы не нравятся, Эрик, — забеспокоился Крейцер.
— А почему?
— Ну ты же видишь, они на нас пальцами показывают.
— Просто они ни разу не видели нового автомобиля.
— А если они на нас нападут?
— Зачем им нападать? Они же не дураки, хоть и оборванцы. Понимают, что это машина тайной полиции.
Агенты замолчали. Бродяги продолжали переговариваться и тыкать пальцами в сторону «феникса». Их число постепенно увеличивалось и вскоре достигло трех десятков. Оборванцы осмелели и начали приближаться.
— Нет, ну ты смотри чего делают, а? — снова занервничал Тоби Крейцер.
— Ничего, дам им еще пять метров форы… — пообещал Эрик.
Вскоре толпа прошла оговоренную фору и начала растекаться по сторонам, чтобы охватить машину с обеих сторон. Вид новой машины и заводских покрышек зачаровывал бродяг и вышибал у них голодную слюну. Автомобильные детали ценились на Хингане очень высоко.
Эрик достал пистолет и, опустив стекло, выставил оружие напоказ. Движение бродяг прекратилось. Они остановились и начали совещаться. Но, видимо решив, что их только пугают, оборванцы продолжили наступление.
Браво несколько раз выстрелил в центр группы. Раненые упали на
— Смотри-ка, они помогают своим раненым, — удивился Крейцер. — Я думал, они живут как звери.
— Они и живут как звери. Сейчас он умрет, и его продадут на корм червям или нефтяным лягушкам — вот и вся дружба, — жестко заметил Эрик Браво.
— Думаешь?
— Я знаю.
Агенты вновь замолчали. Эрик поглядывал на окно комнаты их подопечного, а Тоби таращился на дорогу.
После стрельбы исчезли даже редкие прохожие, и теперь на улице стояла тишина, нарушаемая только чириканьем нескольких пташек.
Из переулка выкатился патрульный «баян», машина криминальной полиции. Патруль остановился напротив «феникса», и из приоткрывшейся дверцы высунулся сержант.
— Привет… — сказал он.
— Привет, — равнодушно откликнулся Тоби Крейцер.
— Стрельбу слышали?
— Это мы стреляли. Разгоняли бродяг…
— А-а… — протянул сержант, — Ну пока.
— Пока, — кивнул Тоби. «Баян» тронулся с места и укатил.
Эрик достал баночку монпансье и положил в рот пару конфет. Тоби тоже потянулся к баночке, но по давнему уговору взял только мятные конфеты, которые не любил сам Эрик.
— Вообще-то я не люблю сладкое, — заметил Крейцер, — но поскольку ты постоянно угощаешь…
— А куда деваться? Выбрасывать жалко, а так ты мне вроде как все время должен… — криво улыбнулся Эрик Браво.
— Правда? А я думал, ты по доброте…
— А чего ты еще думал?
Крейцер замолчал и, хрустя леденцами, охлаждал лоб о боковое стекло. После бессонной ночи, в течение которой пришлось отмывать машину, Тоби хотелось спать.
По противоположной стороне улицы медленно катил свою тележку зеленщик. Из подъездов к нему выходили хозяйки и покупали пучки перечных водорослей или связки болотных тюльпанов С опаской посматривая на «феникс», хозяйки быстро расплачивались и исчезали, а зеленщик продолжал обход улицы.
— Кстати, о конфетах. Почему ты бросил курить, Эрик? — спросил вдруг Тоби.
— Я тебе уже рассказывал.
— Нет, мне не рассказывал, — отрицательно покачал головой Тоби.
— После эпидемии, потравившей табачных жучков, цены подпрыгнули до небес… А дешевый табак стал дрянь. И я перешел на конфеты…
Браво достал свой пистолет и, отдернув затвор, заглянул в ствол.
— У-у, какой грязный… — сказал он. — Теперь чистить замучишься.
И хотя Эрик сделал кислую физиономию, на самом деле он был доволен. Пострелять в людей Эрик любил.