Затаившаяся змея
Шрифт:
— Что все это значит, Криспин? Война будет?
— Все может быть. Дело непростое.
— В политике всегда так. Но разумеется, тебе лучше знать.
Криспин, почти совеем как Джек, издал горлом неопределенный звук.
Над полем разнеслась команда о начале стрельб.
— Ну что ж, — проговорил Мартин, поднимая лук. — Выстрелим за это.
Он натянул тетиву и пустил стрелу. Та пошла неловко, с неблагозвучным треньканьем, и перелетела за мишень.
— Попробуйте еще раз, — сказал Криспин.
Он не понимал, как может человек столько лет упражняться
— Оттягивайте сильнее. Сильнее! До самого уха.
С ворчанием покачав головой, Криспин встал рядом с Мартином. Положил свои пальцы на его и натянул тетиву, почувствовав, как задрожал в руках жестянщика лук.
— Я больше не могу его держать, — простонал Мартин.
— Тогда отпускайте, — проскрипел у него над ухом Криспин.
Стрела рванулась вперед и скрылась в канаве перед мишенями. Криспин расслабился и посмотрел на жестянщика.
— Это все из-за лука, — сокрушенно проговорил Мартин. — Он слишком мощный.
— Дайте-ка его мне.
Криспин взял протянутый лук и сжал в левой руке. Вытащил одну из стрел, торчавших из земли, и прижал оперенный конец к тетиве, а кончик стрелы подвел к месту согнутым указательным пальцем. Глубоко вдохнув, он поднял лук. Медленно стал натягивать тетиву, пока большой палец не оказался под скулой, прицелился и разжал пальцы.
Стрела со свистом вырвалась из плена и, вращаясь вокруг своей оси, понеслась к цели, где воткнулась почти в центр маленького кружка, очерченного сухим венком.
— Чтоб мне ослепнуть! — воскликнул Джек.
Мартин покачал головой.
— Отличный выстрел.
— Это достигается практикой.
Криспин осмотрел оружие — великолепный тисовый лук. Провел пальцами по навощенной льняной тетиве, вздохнул и, обернувшись к Мартину, передал лук ему.
Мартин взял лук и посмотрел на него уже не с тоской, а с тревогой.
— Ты же не думаешь, что нам действительно придется защищать Лондон?
Криспин пожал плечами:
— Всегда есть такая вероятность. Хотя со времен Вильгельма Завоевателя к нам никто не вторгался.
— Ты сражался во Франции вместе с герцогом Ланкастером, да?
Криспин выдернул из земли стрелу и протянул Мартину.
— Да. И во многих других местах.
Мартин оттянул тетиву, как научил его Криспин, и дрожащей рукой прицелился.
— Бьюсь об заклад, ты многих уложил такой штукой, — сказал он.
Криспин вздрогнул, но попытался скрыть это, вытянув из земли стрелу и воткнув ее назад. Проделал это несколько раз.
— Я не лучником был, — спокойно напомнил он Мартину.
Стрела улетела к лесу: Мартин посмотрел поверх лука и, запинаясь, произнес:
— О… Конечно… Ты же не мог быть лучником.
— Да. В самом деле.
Франция. Французские поля сражений, деревни, поместья в окружении лесов. Слава Богу, они там жили не только в грязных лагерях и сырых шатрах. Во Франции у герцога имелись владения, было там и множество других замков, принадлежащих англичанам, где их ждали постель и отличная еда. Криспин много бывал в деревнях, наблюдал за местными жителями, пробовал еду (особенно ему
Криспин покрутил стрелу в руке. Он скучал по тому времени. Оно казалось беззаботным, если смотреть на него из теперешних дней. Нечего и говорить, что деньги он тратил не считая. Что бы он сейчас дал за один из тех котарди…
Криспин поднял голову и посмотрел на других мужчин, стрелявших из плохо обтесанных луков — больших и обычных. Подошли и женщины, устроив себе пикник на природе, — а почему, собственно, и нет? Король издал указ о ежедневных стрельбах, но это не означало, что люди не могут сделать эту повинность приятной.
Мартин снова передал Криспину лук, и сыщик решил пустить в цель несколько стрел. Тетива натерла на пальцах мозоль, но ему было все равно. В давние времена тонкие перчатки или кожаные напальчники защищали его пальцы, а когда он вместе с Ланкастером выезжал поохотиться в его угодьях, кожаная перевязь оберегала руку, державшую лук. Но сейчас такого снаряжения у Криспина не было. Тем не менее приятно было почувствовать в руках покорное ему оружие, ощутить согнутыми пальцами тугую тетиву, древко стрелы, покоящееся, пока он прицеливается, на указательном пальце, дыхание ветра, когда оперение стрелы просвистит у самого уха, и удовлетворение от слабого глухого удара, когда стрела вонзится в цель.
— Я тоже пойду на войну, — заявил стоявший позади Криспина Джек — подбородок задран, ни дать ни взять молодой петушок, и внимательно следит за каждым движением хозяина.
— Да что ты говоришь?
Криспин снова натянул тетиву и тщательно прицелился повыше уже торчавшей в мишени стрелы.
— Чтобы увидеть гонфалоны [12] и знамена. И коней. Я буду биться с лучшими и завоюю добычу. Да, хотелось бы мне это увидеть.
Стрела полетела и вонзилась в мишень на дюйм выше первой. Джек подал Криспину новую стрелу, и тот прижал ее к тетиве.
12
Гонфалон — средневековое знамя типа хоругви, всегда заканчивающееся несколькими лентами, вымпелами или полосами. — Примеч. авт.
— Хочешь, стало быть, повоевать, да? А ты когда-нибудь сражение-то видел?
— Только турнир. Рукопашную схватку. Было на что посмотреть.
Криспин прищурил левый глаз и прицелился.
— Ты так считаешь, да? — Он пустил стрелу, которая вонзилась в цель над предыдущей. Криспин опустил лук, поставив один его конец на землю, оперся на него и повернулся к Джеку. — А ты когда-нибудь видел, как сносят голову и выпускают кишки?
У Джека расширились глаза, непроизвольно открылся рот.