Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
Симион прищурился, однако тут же пошатнулся и попытался схватиться за что-нибудь. Перед глазами его все поплыло.
– Что за пойло ты мне дала?! – крикнул он и резко схватил колдунью за руки. – Ведьма! – он замахнулся, собираясь ее ударить, но вместо этого покачнулся и повалился на каменный пол.
Глэдис судорожно выдохнула, отступила к шкафу и дрожащей рукой открыла дверцу, бросив через плечо:
– Выходи.
Владимир выбрался наружу и увидел неподвижное тело брата.
– Что ты с ним сделала? Ты его…
– Да спит он, – пояснила
– И что дальше? – Владимир опустился на колени возле брата. – Он проснется и убьет нас обоих.
– Пусть попробует. Я колдунья, а не лекарь. Безумие я не лечу.
– Помоги мне его перенести на кровать. Сколько он проспит?
– Всю оставшуюся ночь. Может, до полудня. Зависит от человека. Симион может проснуться раньше. – Глэдис нервно взглянула на спящего Гауса. – Проспал бы он подольше. – Она помогла Владимиру перенести наследника на кровать. Потом осторожно заметила: – Я знаю, ты любишь его ничуть не меньше Фредрика…
Владимир опустил голову брата на подушку и резко взглянул на колдунью.
– Мне вот интересно, – тем временем продолжала она, – а Фредрик воспользовался бы моментом, убил бы Симиона, окажись он сейчас здесь, прямо в этой комнате? Когда Симион беспомощен.
– Фред не убийца, – возразил Владимир.
– Может, ты плохо его знаешь? Уверена, у графа свои «скелеты в шкафу». Не бывает простых верховных стражей. В каждом из них жил и живет свой убийца. Я – мглистый маг. В наших кругах опасаются стражей. К тому же таких сильных, как Фредрик. Его боятся…
– Мглистым магам стоит его бояться, – кивнул Владимир. – И я знаю его достаточно хорошо. Учти, я люблю Симиона, но не позволю тебе говорить плохо о Фредрике.
– Я бы на твоем месте решила, наконец. Графство или Океания? – она вопросительно взглянула на принца. – Фредрик или он? – Колдунья указала на Симиона.
– Замолчи, – прошептал принц. Он ненавидел, когда речь доходила до этой темы.
– А как Фредрик относится ко всему этому?
– Замолчи! – на этот раз уже крикнул Владимир.
– В таком случае, сам разбирайся с братом! – ядовито сказала колдунья и выскользнула за дверь, оставив Владимира со спящим Симионом.
Юный принц закрыл за Глэдис дверь и огляделся. В комнате какое-то время было слышно лишь ровное дыхание Симиона и свист ветра.
Владимир склонился над Симионом, заметив: – А ты… знать бы, кому ты душу продал. И главное, за что.
Неделя в графстве… Лундес назвала этот срок, полагая, что успеет окрепнуть, освоиться и придумать план, а также изучить магию тайны в посохе и понять, как именно действовать, исходя из новых открытий. Однако неделя пролетела довольно быстро, и все это время эльфийка безуспешно орудовала магией посоха, часами вглядывалась в пространство, но так ничего нового и не узнала.
Фредрика она почти не видела. Должно быть, они оба устали друг от друга. Граф много времени проводил в храме с небольшим отрядом стражей, порой она видела его вместе с Констаром
200 лет спустя
«Я помню один странный вечер, – писала она Тэасу. – Под конец той самой недели. Весь день я провела за тренировками. Отрабатывала удары посохом. Конечно, было бы неплохо научиться сражаться чем-нибудь еще, но я не хотела просить кого-то учить меня. Главное, что к вечеру я была дико уставшая и рано легла в постель. Тогда меня и охватили те странные ощущения. Словно приступ необъяснимой паники. Признаюсь, я очень испугалась. Тут же подумала о магии посоха, силе врага. А ведь я старалась почти не использовать ее. Только для изучения и только под присмотром стражей.
Снаружи шел ливень. Осенью они были не редкостью, да и кого они могли напугать? В Астании стихия, бывало, свирепствовала месяцами, так что я была привычна к этому с детства. Но тогда каждый резкий звук, будь то раскат грома или шуршание деревьев за стеной, заставлял меня вздрагивать, широко раскрывать глаза и плотнее кутаться в одеяло. Мое состояние настораживало меня. В самом деле, представь, Тэас, я стала опасаться даже теней в покоях. Ни о каком сне и речи не шло. Когда я прикладывала ладонь к сердцу, мне казалось, что оно вырвется наружу, если не перестанет биться так сильно. В конце концов, я рывком откинула одеяло, встала и решительно направилась одеваться. Мне хотелось спать. Нет ничего хуже состояния, когда ты хочешь спать, но не можешь».
200 лет назад
Надев на себя первое попавшееся платье и завернувшись в теплый платок, Эверли подошла к двери и широко раскрыла ее. Так, чтобы свет факелов из коридора попал внутрь. Легче ей не стало. В конце концов, она не темноты боялась. Она пыталась вспомнить свои ощущения при перемещении, свои видения о прошлом, вспоминала, каково это, когда голос Фавластаса лез в ее голову, но все это было другим. В тот раз с ней происходило нечто иное. Внимательно оглядев комнату, Лундес вышла в длинный коридор, решила отыскать графа и посоветоваться с ним.
– Потерялась? – давно она не слышала и не видела Трифона и, надо сказать, не скучала по нему.
Он замер всего в нескольких шагах от нее, а ведь она даже не слышала, как он приблизился. Мглистый маг выглядел отдохнувшим, хотя его обожженные крылья имели довольно жалкий вид.
– Ну что, на этом полеты закончились? – сдержанно спросила Лундес.
– Не думаю, что крылья настолько повредились. Есть надежда на восстановление. И потом, это только доспехи, а не часть меня. Что ты делаешь в такое позднее время в королевском коридоре?