Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
Вот и Карнелию было интересно, однако, обдумав кое-что, он сказал:
– Не наше это дело. Ладно, – он потер глаза и вернул взгляд на игровое поле, – продолжаем.
– Но война-то общая, – не унимался Трифон. Как это не их дело? Мглистый таких слов не знал. – Кто-то из них должен быть у врат, руководить обороной. Какого аданея Элестер явился сюда?
– Его вызвал Фредрик, – пояснил Карнелий. – Это мы торчим тут в неведении. Они-то ситуацию знают. Нам лучше не лезть в это. Хотя, признаюсь, ощущения неприятные.
– Но риск…
– Сейчас все риск. Лучше продолжим игру – Барон устал от бессмысленного разговора.
– Продолжим, –
200 лет спустя
«Я была тогда за дверью, – читал Тэас. – Но не спешила входить. Решила подслушать их разговор. Зная твое странное влечение к аферам с картами, замечу, что играли они тогда совсем не в карточные игры. Та игра была стратегической. Игровое поле напоминало миниатюрное военное поле. Фигуры – ангел, рыцарь, рядовой воин… в общем, были и правители, и простые фигуры. Тактика и расчет – вот в чем был залог успешной победы в той битве. А еще она напоминала мне другую игру, ту самую, которую показывал Ирвинг в Утреннем Лике…», – Лундес любила подобные пояснения и отступления. Ими был пронизан весь текст, что раздражало Тэаса. Если бы он мог, он бы сказал ей: «Ближе к делу». Впрочем, он бы добавил и другое. Когда это он любил аферы с картами?
200 лет назад
– Уходишь от темы, Карнелий, – говорил мглистый.
– Забудь, твой ход. После партии поговорим…
Трифон на минуту отключился от всякого общения и восприятия окружающего мира. В тот миг он смотрел только на свои фигуры и старательно прикидывал варианты, а их было немного. Впрочем, так же, как и в реальной жизни на тот момент. Как следует все обдумав, мглистый выставил фигуру рыцаря.
– Тебе понадобится сильная магия и смекалка, чтобы его побить, – сказал он вполне серьезно. Затем щелкнул пальцами, и на их кончиках сверкнуло и тут же погасло мглистое пламя. Трифон сделал это непроизвольно, как всегда позабыв, что других его привычка могла и убить.
– Не вздумай даже, – мрачно предупредил барон, – никакой мглистой силы.
– Вот видишь, ты пользуешься тем, что я не могу подпитывать магией свой мозг.
– Мглистая магия лишь затуманивает разум.
– Что ты знаешь о мглистой магии, барон? Твой ход, не думай слишком долго, а то рискнешь застрять без решения так же, как застряли мы с Фавластасом и его тайнами в реальной жизни.
– Смотри внимательно, – посоветовал Карнелий и поставил на поле деревянную фишку ангела.
– Ангел? Нельзя, он действует только в храмах, разве нет?
– Нет, он может действовать и на поле.
Трифон хитро улыбнулся и рассмеялся, указывая на фишку.
– Признайся, что не можешь так пойти и морочишь мне голову.
– Могу. Правила этого не запрещают.
– Ангелы должны сидеть в храмах, – упорно отстаивал свою правоту Трифон. – Твоя фишка не должна покидать это поле. – Он даже ткнул своим грубым крупным пальцем в игровое поле, четко «очерчивая» границы, за которые не должна была выступать фигура Карнелия, не имела никакого права, по его мнению.
– Взгляни на ситуацию, – начал барон, – а теперь подумай. Представь,
– Прочитать вслух? Или сам прочтешь?
– Сам читай, – мрачно отозвался мглистый.
– Если на клетке стоит фишка ангела и кроме него в отряде не осталось никого сильного, то фишка может нанести решающий удар и обрушить замок противника.
– Нет! – возмутился Трифон. – Дай сюда эту чертову карту! – Мглистый маг пробежался глазами по тексту. – Здесь сказано, что если ангел единственный сильный в отряде!
– Да, но ты ведь убил моего предводителя, – напомнил барон.
– Мглистая ненависть! Знаешь, Карнелий, мы тут ерундой занимаемся, в то время как Фавластас строит планы. Только в игре ангел покидает храмы и действует как полноценный воин. Но в жизни, увы, не так. – Трифон поднял глаза к небу. – Они ни во что не вмешиваются, не действуют. В этом проблема! – В какой-то момент тема вышла за рамки игры. Трифон говорил уже не о фигурках. – Шансы пропадают с каждым днем. Чем занимаются стражи, неясно, – тут он шептал, а вот дальше вновь был порывистый возглас: – Полагаю, что мы отсчитываем свои дни до проигрыша…
– Лундес?
Она заигралась в шпиона. Так увлеклась речами Трифона, что даже не заметила подошедшего к ней со спины Фредрика. Они оба стояли в коридоре.
– Ты что, подслушиваешь? – полюбопытствовал граф.
– Я только… – Что тут скажешь? Уж как есть. Лундес решила не спорить. – Да, как видишь, подслушиваю.
Фредрик подошел к приоткрытой створке и заглянул внутрь. Какое-то время он слушал возгласы Трифона, а после жестом поманил Лундес в сторону. Они отошли.
– Просто, – тихо начала она, – ты знаешь, как ко мне относятся здесь. Я надеялась, что они знают больше о происходящем вокруг, но при мне они не стали бы говорить…
– Они знают меньше тебя, – заверил ее Фредрик. Это удивило Лундес. Однако он был серьезен и, похоже, не врал.
– Фред, пожалуйста, – она покачала головой, – скажи мне, что происходит? Скажи правду, не умалчивай. Я слышала, как Карнелий говорил, что приехал Элестер, что ты призвал его.
Фредрик кивнул.
– Почему? – не уступала она. – Почему ты оставил врата без защиты?
– У врат другие стражи…
– Но нет вас. Скажи, – она осторожно коснулась его руки, – это значит, что Аденту удалось?
– Пока что мы не получали от него никаких вестей, но нужно набраться терпения. Может пройти время, много времени, прежде чем ангел даст нам знак.
– По тебе не скажешь, что все в порядке.
– Мне не спокойней, чем вам, уверяю. А еще я должен хранить информацию и отвечать на вопросы других.
Тут их шепот перебили возгласы Трифона. Мглистый не стеснялся в выражениях и делал это так громко, словно желал поделиться своим мнением с обитателями ближайших покоев и залов. Но, что важнее всего, Трифон что-то восклицал про ангела и безнадежную ситуацию.