Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
Граф пригласил всех в замок, не смея задерживать гостей на пороге.
– Отец ждет, – напомнил он, увлекая их за собой.
Все это время Лундес внимательно следила за ним, внимала каждому его слову, ожидая, что рано или поздно он упомянет о своем младшем брате Фредрике, но время шло, а разговоры лишь уходили в иное русло. Эльфийка огляделась по сторонам в поисках того, кто смог бы ей помочь и столкнулась с заинтересованным взглядом барона Нериана. Кажется, тот был не прочь поговорить с ней, но Рифус держался поблизости, всем своим видом показывая,
В замке Лундес была представлена самому Валарду Гаусу, правителю графства, отцу Констара и Фредрика и дяде Владимира. Он был довольно стар, но все еще уверенно восседал на «троне». Лундес не знала, что и думать. На первый взгляд он был добр, возможно, так оно и было на самом деле, но принцесса не забыла, где находилась. Когда ее представили отцу верховного стража, она призвала всю свою сдержанность, чтобы не выдать себя глазами.
Вечером того же дня правитель пригласил Рифуса и его сестру на торжественный ужин в честь их прибытия в графство. Тогда же он и сообщил о том, что его младшего сына не было в Анатаре. С той секунды состояние Лундес стало стремительно ухудшаться.
«Все, что происходило вокруг, словно отдалилось от меня. Голоса, их движения, даже запахи, – писала она Тэасу. – Магия разъедала мое сознание. Мы сидели за пышным столом, все вокруг говорили, а я смотрела на них, не в силах сосредоточиться. Возможно, они обращались ко мне, но я не могла разобрать ни слова».
То была месть ее «кукловода», но тогда подчиненная эльфийка этого не понимала. Она должна была встретиться с Фредриком Гаусом, поговорить с ним, направить его в нужном императору направлении, хотя бы понять, каков был страж на самом деле. А его вовсе не было в Анатаре. План был на грани срыва, оттого магия внутри принцессы медленно «закипала». В итоге Лундес поднялась из-за стола, попросив разрешения удалиться.
– Вам нездоровится, принцесса? – спросил Валард Гаус, внимательно посмотрев на нее. В тот миг все собравшиеся за столом смотрели лишь на нее, и в первую очередь ее брат.
– Дорога была непростая, – с трудом пояснила она. – Я устала. Еще раз прошу прощения, что прервала ваш разговор. – Они как раз говорили о территориальных проблемах, о войне Океании с вышедшим из ее состава графством, о короле-тиране – родном брате Валарда, о многом, что для Лундес в тот миг не имело никакого значения. В ее состоянии долгие разговоры были самой настоящей пыткой.
– Вас проводят…
– Не стоит, – возразила она.
– Я сам провожу сестру, – поднялся из-за стола Рифус. – Прошу меня извинить, Валард, я скоро вернусь, и мы продолжим, – теперь он глянул на Констара, – нашу дискуссию.
Валард позвал слуг, приказав им проводить короля и его сестру, а также предложил привести к Лундес во временные покои придворного лекаря. Эльфийка отказалась, еще раз заверив, что она всего лишь устала.
Уже в покоях она пожелала остаться одна, попросив брата удалиться.
– Лундес, – в глазах Рифуса затаилось сомнение, он не спешил уходить. Прикрыв дверь, он опустился вместе с сестрой на край кровати и заглянул в ее глаза. – Скажи мне правду, скажи,
От боли ей хотелось плакать и кричать, хотелось, чтобы кто-нибудь помог ей, но в своем мраке она была одна. Лундес поняла это еще тогда, в Астании, когда брат осмеял ее рассказ. Она одна.
– Все в порядке, – заверила она. – Я, правда, очень устала, Рифус. Я просто хочу уснуть.
Он взволнованно смотрел на нее какое-то время, затем слегка кивнул:
– Что ж. Надеюсь, ты понимаешь, что глупо лгать мне. Я желаю тебе лишь добра. Ну, раз тебе больше нечего сказать, то хорошо, – он вздохнул, – хорошо. Конечно, отдохни. Я понимаю: столько нового за последние месяцы. Это непросто, – он поднялся с кровати. – Мне нужно вернуться к графской семье. Так не положено…
– Ты раб правил, брат, так что конечно.
Он изменился в лице, но Лундес поспешила добавить:
– Все мы рабы правил, тех или иных. Иди, Рифус. Я буду спать.
Он погладил ее по волосам, а затем развернулся и, в последний раз глянув на сестру, покинул покои. Теперь, когда он ушел, она, наконец, могла дать волю своим эмоциям. Повернув ключ в замке, эльфийка сорвала платок с лица и почти до крови прикусила нижнюю губу. По ее щекам текли слезы. Добравшись до кровати, она зарыла лицо в подушки и застонала. Как же ей хотелось кричать!
Та ночь для нее длилась бесконечно. Ворочаясь на перинах, принцесса с болезненным блеском в глазах искала способ встретиться с Фредриком Гаусом. В итоге она покинула покои, решив уединиться в висячих садах графства. Ей были необходимы простор и воздух.
Под ногами шуршали опавшие листья. Для нее они были лишь темной массой. Эльфийка потерялась во времени. Она так ждала рассвета, но до него было еще далеко. Настороженно оглядевшись, Лундес остановилась на одной из подвесных площадок, довольно высоко. Теперь она мрачно вглядывалась в ночную тьму. Ранее, в покоях, вместо сна она получила очередное видение, образы перед глазами. Подобное с ней случалось и раньше, например, в палатке Трифона, но тогда ощущения были иные. Теперь же ей открылись события тысячелетней давности. Во всяком случае, Лундес ни капли не сомневалась в том, что ей открылись забытые события древности. И то, что она увидела, повергло ее в шок. Эльфийка даже вообразить не могла, как сможет говорить о чем-либо со стражами теперь, когда видела… все это. Крики, слезы, хаос повсюду – все это никак не выходило из ее головы. Мир разом потерял краски, особенно там, на графских территориях. Землях убийц и заговорщиков. Темнота вокруг лишь усиливала мрачные впечатления.
Подступив к ограждению, эльфийка опустила взгляд. Далеко внизу бурлила река. Принцесса тут же представила, что могло происходить на том же самом месте тысячу лет назад, вообразила, как какой-нибудь страж скидывал врага в ту самую реку, с той самой площадки.
Подвесные строения были крепкими, но порой они скрипели, когда по ним ходили. На это принцесса и рассчитывала, выбрав сады местом для раздумий. Она желала быть готовой, если кто-то вздумает к ней приблизиться. И это сработало, шаги Трифона она услышала задолго до его появления.