Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
– Вырез такой же, как и всегда, – отвечала она. Владимир сморщился. И почему он должен это слушать? А она все не унималась: – Ты специально так смотришь на меня, показываешь всем за столом, что нашел золотую жилу, не так ли? – У нее был довольно низкий голос, голос много повидавшей в жизни женщины, ничуть не забитой, не сомневающейся и не пуганой. Пожалуй, только такая и могла быть при дворе тирана. – Не старайся, – говорила она, – все равно на нас никто не обратит внимания, особенно в этот вечер. Все так напряжены, – теперь она ухмыльнулась. – Боятся твоего отца. Все, что ты тут изображаешь,
– Знаешь, что? – Симион перестал улыбаться. – Я шепну тебе на ушко, чтобы ты прикрыла свой рот. Тебе позволено многое, но Владимир – не твоя забота. Только я знаю, что и когда следует делать, особенно в отношении брата.
– Да, пожалуйста, – она пожала плечами, мол, дело твое. Не хочешь, не надо. А затем как будто отвернулась, и начала беседу с кем-то другим. На самом деле ее внимание по-прежнему было обращено на Симиона. Она ждала, что он последует ее совету. Теперь он с брата глаз не спустит.
Владимир поставил пустой бокал на стол и стал разглядывать напряженные лица аристократов. Всех их он знал по именам и титулам, по лживым заслугам. Несколько женщин бросали в его сторону страстные взгляды, он же мечтал их придушить.
– Сегодня ты особенно мрачен, – обратился к нему старший брат. – Почему не ешь?
– Ты отвлекся от своей женщины, – шепнул Владимир. – Вы так мило ворковали, пока не вспомнили про меня. Что и как я делаю, тебя не касается…
– Не будь идиотом. Ты же знаешь, какой сегодня день. Если не притронешься к еде и отец узнает, он сочтет это оскорблением.
– Не узнает. Он даже не заметит, если я с голода умру или повешусь на одной из его виселиц.
Симион напрягся, но Владимир, улыбнувшись, добавил:
– Да расслабься. Вешаться я не собираюсь.
– Конечно, – сказал Симион. – Можно подумать, тебе духу на это хватит. Вот что, выпей и забудь о том, что тебя беспокоит. У твоего отца сегодня день рождения. Хоть тебя не радует это событие, то ради себя изобрази, что радует, как это делают другие.
Владимир покачал головой, покосившись на короля.
– Да посмотри ты на него. Неужели тебе не мерзко? Посмотри, как он доволен собой. Я ненавижу его. Если и подниму бокал, то не за его здравие.
– Не нарывайся на неприятности. Мне тяжело оберегать тебя от отца, когда ты… Хватит, – отрезал Симион, напряженно оглядевшись по сторонам, – не будем больше.
– Я рад, что ты не безнадежен, – тихо сказал Владимир.
– Что? – Симион нахмурил брови, но в этот момент двойные дубовые двери распахнулись, и в сопровождении двух стражей короля в зал вошел человек, чье лицо и тело были плотно обмотаны в красные ткани. Все замерли. Кто-то даже испустил протяжный стон.
– Опоздавшие обычно попадают на виселицу… – шепнул Владимиру высокий лорд преклонного возраста.
– Он что-то спрятал под одеждой, или это горб? – в свою очередь поинтересовался принц. При этом он не сводил глаз со странного визитера, промокшего под проливным дождем.
– Похоже, горб… – тихо предположил лорд.
Охрана шагнула в сторону гостя. Им было приказано
– Колдунья! – позвал тиран. Его взгляд был холоден как лед.
Симион потянулся за оружием, неохотно выпустив ладонь Глэдис. А ей подняться из-за стола все же пришлось, такова была ее роль при дворе. Тяжело быть единственным магом.
– Стражники и колдунья пусть замрут, – потребовал гость. – А вот мы поговорим, король!
Владимир глазам своим не верил. Маг бросил вызов его отцу. Но радоваться не стоило. Колдун не внушал доверия. Симион дернул Глэдис за руку, но она так и осталась стоять. Тогда наследник перевел взгляд на брата:
– Не вздумай даже, – предупредил он, – не вмешивайся.
Владимир отмахнулся от Симиона, как от надоедливой мухи.
Присутствующие замерли в ожидании реакции короля. Неужели появился кто-то, кто изначально был сильнее всех в тронном зале. Мечи охраны не смогли пробить его защиту, а значит, воля правителя для этого гостя ничего не значила. Подданные одновременно осознавали опасность и вместе с тем желали продолжения происходящего. Любой, чья жизнь подчинена кому-то, тайно желает увидеть падение своего господина.
– Я считаю, что ты слишком просто получил корону, – не побоялся сказать визитер.
– Ведьма! – рявкнул Георг, не отрывая взгляда от гостя. – Мне сперва тебе голову отрубить или отложим, начнем с него? Ты слушаешь его приказы?! Зачем мне ведьма, которая боится других магов?
– У тебя привычка говорить с кем угодно, кроме как с тем, кто пришел обсуждать дела, – заметил визитер.
– Тишина! – крикнул тиран.
Визитер не собирался его слушать. Он вскинул руку со странным прибором, и последовал хлопок. Присутствующие вздрогнули. Стражник, что стоял в дальнем углу тронного зала, замертво рухнул на пол. Удар пришелся ему в сердце. Владимир и Симион слегка привстали из-за стола, да и другие тоже. Все глядели на мертвеца.
– Точно в сердце, – поразился Симион. А затем сжал руку Глэдис. – Не двигайся, даже не думай двигаться.
– Кто-то точно меня убьет. Либо этот… – Она задержала взгляд на госте. – Либо король.
– Не двигайся, – раздраженно прервал ее принц. – И замолчи.
Король был поражен. То была как раз та самая ситуация, когда безумный и жестокий человек натыкается на что-то, неподвластное ему, и впервые в его глазах другие люди видят страх. Его пальцы ползали по подлокотникам трона, как взбесившиеся змеи, он искал глазами кого-то, кто смог бы по его приказу убить нарушителя, но знал, что таких поблизости не было. Никто не мог. Но как?.. Как? Георгу сложно было осознать, что он бессилен в данной ситуации, что он потерял власть над кем-то. И все, что ему оставалось, это рывком подняться с трона и обратиться напрямую к визитеру.