Затащи меня в Эдем
Шрифт:
– Серьезно? – ужаснулась Инга.
– Нет, шучу. Но вы все-таки напугайте дамочку, пусть забирает тело дочери. Нам невостребованные трупы в морге ни к чему.
И следователь отключился прежде, чем Инга успела поразиться его черствости. Погибла молодая девушка, будущая мать и прародительница целого клана Федосеевых, никогда ей уже не завести своих детей, а тем, в свою очередь, не одарить ее внуками. Но следователя во всем этом беспокоит только одно: как бы тело не осталось невостребованным.
Но Алена отнеслась к речи Инги с удивительным спокойствием:
– Никого
– Неправда! У Милы мог родиться уникальный вундеркинд! Талант появляется чаще всего совсем не там, где его ждут. Самые яркие и пышные цветы растут как раз на помойках.
– Чтобы из ребенка вырос талантливый человек, им надо заниматься. А Мила даже собой заниматься не хотела.
И она принялась так душераздирающе зевать, что Инга решила, что все разговоры о несостоявшемся будущем Милы могут и подождать. Тем более что сама Мила мертва и ее будущее никогда уже не состоится. А вот собственное будущее Инги находилось еще под вопросом. Если она не поторопится и не займет ванную комнату первой, то придется лечь спать грязной.
И покосившись на зевающую подругу, Инга на цыпочках прокралась по коридору и первой проскользнула в ванную комнату. Она по личному опыту знала: если Алена дорвется до крана с горячей водой, раньше, чем часа через полтора, ее из ванной не дождешься и сама туда тоже не попадешь.
Алена пыталась ее выманить, крича, что звонит Полина и хочет с ней поговорить об их планах на завтрашний день, но Инга на хитрость подруги не поддалась. Все, что она могла бы сказать Полине, точно так же могла поведать той и сама Алена. Так что Инга появилась лишь после того, как убедилась: в ванне лично ей самой делать нечего, можно освободить ее для подруги.
Глава 7
Однако несмотря на все принятые Ингой меры безопасности, следующее утро началось для нее все равно с разговора с Полиной.
– Игоря арестовали!
Спросонок Инга даже не сразу сумела правильно отреагировать на этот возглас.
– Игоря? – зевнула она. – Какого Игоря?
– Вы что там?! – заверещала Полина. – Спите еще?
– Но ведь…
– Игоря арестовали. Моего Игоря! Моего сына!
– Боже! – наконец-то дошло до Инги. – Какой ужас! А за что?
– Как это за что? За убийство этой девчонки, разумеется!
– Тогда его не арестовали, а всего лишь задержали, – попыталась успокоить несчастную мать Инга. – Допросят и отпустят. Он же ни в чем не виноват!
Но Полина не желала успокаиваться:
– О чем ты говоришь? Мой сын в руках полиции! Они его обвиняют черт-те в чем! Я немедленно еду за адвокатом, а потом в отделение к Игорю.
– Тебе нельзя! – испугалась Инга. – Тебе врачи запретили двигаться!
– Сегодня я чувствую себя хорошо. И со мной будет Натан. А вы, когда проснетесь, можете тоже туда подъехать.
Инга растолкала Алену, но та лишь перевернулась на другой бок.
– Ваня
– Но мальчик находится за решеткой.
– Ему там сейчас даже безопасней, чем в другом месте.
Невозмутимая Алена снова задремала, а Инга ворочалась с боку на бок. После короткого, но эмоционального разговора с Полиной заснуть снова было выше ее сил. Она ждала звонка Вани и наконец дождалась. В начале девятого он позвонил Алене на сотовый, и именно его трель разбудила женщину во второй раз.
– Алена Игоревна, а где вы? Я вернулся домой, смотрю, вас нету. Где вы?
– Ваня, пошевели мозгами. Как, по-твоему, где я могу быть, если меня нету дома?
– Неужто в «Дубочки» вернулись? – ахнул Ваня. – Сами? Одна? Василий Петрович меня убьет!
– Ваня, не дури, – посоветовала ему Алена. – Никуда я не уехала. Ночую у Инги.
– Так бы сразу и сказали, – обиженно прогудел Ваня. – Зачем загадками говорить? Так я за вами подъеду?
– Не раньше, чем через полтора часа.
– Тогда я себе еще яишенки успею поджарить, – обрадовался мужчина.
– Стой! Яичницу будешь жарить тут. Купи по дороге десяток яиц, только не скупись, купи моих любимых, с ярким желтком.
– Это те, которые несут куры, напичканные селеном и йодом? Не надо вам их покупать, Алена Игоревна. Виданное ли это дело, чтобы курицу, как грядку, удобряли? Лучше всего натуральных яичек возьму. Специально на рынок для вас заеду и куплю.
Торговля на рынке начиналась с девяти. Но только к половине десятого пожаловала торговка, в лукошке которой, бережно прикрытые чистой белой тряпочкой, лежали яички – только что из-под курочек.
– Точно, что ли, от домашней курицы? – пытливо допрашивал торговку Ваня, пытаясь рассмотреть содержимое яйца на свет.
Сквозь плотную скорлупу ничего не удавалось увидеть, и Ваня вновь подступался к торговке с расспросами:
– А чем ваши курицы питаются?
– Да как чем? Зерно им покупаю. А так больше на подножном корму. Что в земле найдут, то и съедят. Улитку или червяка выкопают. А то еще и в огород забраться могут, потраву там учинят, коли не досмотришь.
– А в огороде вы химикаты какие-нибудь используете?
– От насекомых мои курочки сами огород очищают. А в землю мы кроме навоза ничего и не кладем. К чему? Он ведь нам бесплатно достается, а все прочее денег стоит.
Ваня колебался до тех пор, пока не подошел еще один покупатель, который тоже претендовал на яички. Жадность немедленно одолела Ваню, и он воскликнул:
– Беру все!
А взяв полтора десятка яиц, отправился вдоль рядов, чтобы купить свежие томаты и зелень для будущего завтрака. Ваня подходил к любому вопросу обстоятельно и дотошно, так что поджарить яичницу подругам удалось только в половине одиннадцатого. Потом они ее ели, мыли посуду, убирались и собирались. К дому матери Милы вся компания подрулила около полудня.