Затеи олигарха

Максим Федорович Городецкий

Проходит минута. Вдруг у часовни появляется рослый Джо в черной спецодежде и застывает в дверях.

Жюли.
– Ой, Джо!

Выскакивает из часовни и бежит вверх по склону.

Николас (напыжась).
– Что тебе надо?

Джо делает шаг внутрь часовни и выдергивает Николаса наружу. Тот летит в сторону, но удерживается на ногах, яростно обернувшись. Джо грозит ему пальцем, мычит и бежит вслед за Жюли.

Джун (подбегая) - Не связывайся с ним! Он очень сильный!

Николас.
– Кто это, черт побери!?

Джун.
–

Сама не пойму: то ли наш телохранитель, то ли сторож. Он немой. Повсюду таскается за нами, хотя и скрытно. Сегодня, разделившись, мы его обманули, но вот же нюх у человека: нашел. И, похоже, в самый неподходящий момент? Да ладно тебе смущаться - Жюли давно пора разговеться. С подачи Кончиса она уж очень втянулась в роль целомудренной девушки... В Кембридже у нее был парень. По признанию Жюли очень хорош в постели. Но как-то выяснилось, что она не единственная скрипочка, на которой он играет...

Николас.
– Изменил Жюли?!

Джун.
– А ты-то со многими спал, признавайся?

Николас (после колебания).
– Было, но не одновременно.

Джун (льстясь).
– А с нами хотел бы? Мы ведь сестры, почти одно существо...

Николас (отстраняясь).
– Не дурите мне голову, сестра. В окрестностях виллы, как я теперь подозреваю, полно мужчин. И, по крайней мере, половина из них заглядывается на Джун.

Джун.
– В том смысле, что вторая половина млеет при виде Жюли? Дурачок, плохо ты знаешь своих собратьев. Все заглядываются на меня! И все - на Жюли. Но эта реплика в скобках и для нашего триумвирата значения иметь не будет.

Николас (решительно).
– Я так понимаю, Жюли сюда сегодня не вернется?

Джун.
– Верно понимаешь, малыш. Более того, задержавшись, я услышала, что босс затребовал к себе в Афины всю команду - уж не знаю зачем.

Николас.
– Надолго?

Джун.
– На декаду, вроде бы. Да не переживай ты так: разлука тушит слабый костер чувств, а сильный - раздувает.

Царственно кивает и уходит, покачивая бедрами. Николас смотрит вслед.

Конец первого акта

Акт второй

Интермедия первая

На авансцену выходит Николас, одетый в джинсы и приличную рубашку. Достает мобильник, набирает номер.

Николас.
– Элли? Я здесь, у служебного входа. Хорошо. (Прячет телефон). Уф, черт, как волнуюсь...

Входит Элисон: в синей щеголеватой форме стюардессы, с сумкой "Бритиш

эрлайнз" на плече; эффектна, но вид у нее все же усталый.

Элисон.
– Привет, Нико.

Николас.
– Здравствуй, Элли.

Забирает у нее сумку.

Элисон (смотрит ему в глаза).
– Боялась, что ты увильнешь.

Николас (отводя взгляд).
– Я снял в гостинице два номера. В Греции вдруг стали очень блюсти нравственность.

Элисон.
– Я прокрадусь к тебе по балкону. Ты чертовски похорошел: такой загорелый, подтянутый...

Николас (потупившись).
– Элисон... Не знаю как тебе рассказать...

Элисон (сверкнув глазами и потускнев) - Встретил другую?

Николас.
– Нет, что ты... Просто был у шлюх и подцепил... сифилис. (Она смотрит, вытаращив глаза. Он поспешно:) - Я все залечил, но врач рекомендовал пока воздерживаться...

Элисон (после паузы, с пониманием).
– Ох, Нико, Нико... Вот горе-то для тебя, привыкшего всю любовь сводить к постели. Может, хоть теперь поверишь мне, что главное в любви - просто быть вместе, видеть, слышать друг друга, сопереживать впечатления по ходу жизни...

Николас.
– Быть вместе - и не иметь возможности обнять, соединиться с тобой?

Элисон.
– Твой карантин, правда, на время? Значит, все наверстаем в следующее свидание - меня обещали чаще ставить на афинский рейс. Так как же ты придумал меня развлекать? Только прошу что-нибудь подальше от чавкающих, глазеющих и приставучих людей...

Николас.
– Тогда взберемся на Парнас?

Элисон.
– Парнас?

Николас.
– Это гора в центре Греции - обиталище Аполлона и муз, поэтический рай.

Элисон.
– Ой, Нико! И мы их увидим?

Николас.
– Если повезет. Но Грецию увидим почти всю.

Элисон.
– Тогда вперед! Я трепещу заранее... (Уходят).

Сцена первая

Номер в афинской гостинице: широкая кровать, на которой под одеялом лежат, обнявшись, Николас и Элисон. На столе - огромный букет горных цветов.

Элисон (разомлевшим голосом).
– Лжец паршивый... Так меня заморочить. Признавайся, зачем ты выдумал этот сифилис?

Николас.
– Я хотел оградить тебя, Элли - от себя. Но там, на Парнасе, ощутил такой восторг и такое родство именно с тобой...

Элисон.
– Да, Нико, да...

Николас.
– И еще я понял, что не могу тебе врать. Совершенно.

Элисон.
– Тогда признавайся, что там творится, на этом острове? Только не заливай мне опять про школу и дебильных учеников.

Николас.
– Да, Элли, ты нашла правильное слово: творится. Но вот что - я и сам не понимаю. Творец же всего - миллионер Кончис. Недавно я гостил у него на вилле, всего два дня, а впечатлений набрался - не осмыслишь за два года.

Элисон.
– Например?