Затерянная кровь
Шрифт:
– Это мы уже поняли. – С лёгким вызовом сверкают синевой глаза Дастана. – Потому как несмотря на ваши тёплые отношения с Анваром, за решёткой он всё же оказался. Ваше счастье, что Юника не сидела в темнице рядом с ним, а то…
– А ну, прекрати её винить! – обрывает жениха Юника, хлопнув ладонью по его плечу. – Сколько раз повторять: мне ничего не грозило, я спокойно тёрлась в саду. Даже если бы произошло самое худшее, я бы просто улетела домой.
– Виола поступила так, как того требовала ситуация, – поддерживает её Анвар коротким кивком. –
– Только не говори, что королевская делегация рванула в Сахетию, наплевав на ещё не принятую королевой присягу Пятерых, потому что того требовала какая-то вежливость!
Я нервно сглатываю: а у Дастана явно есть и ум, и задатки властного лидера. Потому как тон его абсолютно стальной, сродни отцовскому – от нас нужен чёткий ответ, и признаваться, что с собой мы везли палачей, после вести от покойного Белларского отправленных обратно в столицу с моим гневным письмом… не лучший вариант.
– Милорд, вы абсолютно правы, – твёрдо отвечаю я, выбрав путь максимальной честности. – Это не просто вежливость. Если помните, герцог в ультимативном порядке потребовал освобождения Анвара, и он должен был убедиться, что корона выполнила его условия. Мне не нужна война, не нужны смерти и разруха. Ни тогда, ни сейчас. И допустить прибытия чёрного гарнизона под мои окна я точно не хотела.
– Справедливо. Я бы всё равно пожелал убедиться лично, что мой сын и все его люди в безопасности. И всё же войны вам, похоже, избежать не удалось.
С этими словами герцог достаёт из-за пазухи расстёгнутого сюртука сложенную вчетверо бумагу, и я отсюда вижу на ней синюю печать с барсом. Не утруждаясь прочтением послания из Велории, Иглейский многозначительно кладёт его возле своей тарелки.
– Полагаю, тебе уже предложили сдать Виолу королевской гвардии, чтобы не допустить кровопролития? – приглушённо комментирует этот показательный жест Анвар.
– Нет. Мне предложили отправить в столицу её голову сразу, как она ступит на мой порог. Это условие, по которому я останусь всеотцом, а моя семья не будет вырезана с корнем. Как там вы сказали, Ваше Величество – долг выше чести? Ваша сестра точно усвоила эти уроки.
Я холодею до мурашек, неосознанно придвигаясь ближе к Анвару. Горло сдавливает ужас осознания: от меня не просто отказались, а решили уничтожить. Бессмысленны были мои призывы к совести, которые я настрочила в дороге для Таисы и её матери, они меня опередили. А я так расслабилась, что сейчас с собой нет и ножа…
– Эй-эй, моя принцесса, не бойся, ты что? – уловив, как я одеревенела, Анвар расцепляет наши руки и успокаивающе приобнимает меня за талию, тихо добавив: – Тебе ничего тут не угрожает. С каких пор ты боишься приказов этой злобной дуры?
– Это не приказ Таисы, – шепчу я ему, смаргивая внезапно вставшую перед глазами
Заикаюсь, чувствуя, как нежно оглаживают скулу пальцы Анвара, и сама прижимаюсь щекой к его ладони. Сейчас это искрящее тепло мне нужно как никогда. Только с ним можно не ощущать себя столь уязвимой. Защищённой. Он, совсем никого не смущаясь, ласково целует меня в лоб.
– Не переживай так. Мы во всём разберёмся. А тебе вредно так волноваться.
Закусываю губу, и тут раздаётся громкий скрип отодвигаемого стула, от которого вздрагиваю всем телом. Внезапно покинувшая место леди Олана резво огибает стол и приближается ко мне с восхищённым выражением лица, и в груди что-то обрывается. Она без лишних раздумий заключает меня в объятия, и я неуклюже встаю, чтобы ответить на них как следует. Надеюсь, её не удивит мой холод. Герцогиня шумно всхлипывает, а ростом она даже ниже меня – но такая тёплая, что в животе словно разливается крохотное солнце.
Что всё это значит?
Оторвавшись от меня, леди Олана заключает моё лицо в ладони, как вчера сделала с Анваром. Сияющие радостью глаза находят мои, она улыбается во весь рот, и даже дорожка слезы блестит на смуглой коже. Наконец, одной рукой она что-то коротко показывает остальным, и вся семья тут же вскакивает со стульев.
– Поздравляю, братишка! – громко восклицает Кенай, проясняя для меня происходящее. Что ж, тайну мы делать и не собирались, но проницательность у герцогини удивительная.
– Мама, ну всё, ты её смущаешь, – без особого рвения пытается остановить Анвар её, когда она снова меня крепко обнимает. Ласково… как умеют только мамы. – Да, да, мы ждём ребёнка, – с чёткой слышимой в тоне гордостью и нежностью подтверждает он.
Я не могу сдержать ответной робкой улыбки, потому что вокруг начинается нечто невообразимое. Каждый считает своим долгом меня обнять вслед за герцогиней, даже Юника, которая наверняка всё и так давно поняла, и Дастан, только что сомневавшийся в искренности происходящего. Сам Иглейский крепко пожимает руку Анвара и впервые берёт мою, целуя словно в приветствии:
– Лучшая новость за последнее время. Безумно рад, моя королева. Поверить не могу – мой внук родится с голубой кровью! Нет, такое надо отмечать не медовым вином, а чем-то посерьёзнее…
Леди Олана шумно расцеловывает мужа в обе щеки, а Анвар обнимает меня сзади, положив ладони на живот и заключая наше сокровище в кокон тепла. Окончательно успокоившись, я откидываю голову ему на плечо. Кажется, о письме Таисы уже никто и не заботится, а моя сохранность в этих стенах не подлежит обсуждению.