Затерянная во Вратах

Ловина Елена

Я дико завидовала мелким в этот момент, потому что они единственные в нашем отряде не испытывали на себе физические мучения. И я жутко боялась за маму, потому что если мы ощущаем всего лишь отголоски ее боли, то что же испытывает она?

И вот на пике самой обжигающей вспышки боли, которая даже у нас вызвала помутнение в глазах, маму окутало пламя: настоящее, с яркими оранжевыми, желтыми, синими всполохами, с узнаваемым треском, словно дрова горят в камине, и с обжигающим жаром, что мы все отпрянули.

— Не подходите! Назад! — рыкнула прабабушка, когда после мгновения слабости я и мои

сестры ринулись на помощь маме. — Это Истинное пламя! Оно поможет…

Последнюю фразу было еле слышно за ревом пламени, словно огонь сжирает лесной сухостой, стремительно надвигаясь стеной на заблудившегося человека. Я лишь однажды попала в такой лес во время пожара, и до сих пор страшно вспоминать, а тут говорят, что нечто похожее и есть Истинное пламя…

За ревом огня не было слышно маму, но это как раз не пугало — мы все вдруг ощутили, что ее боль, что сжимала нас тиминовыми тисками, отступила, и даже на мысленном уровне мы не ощущаем мамины страдания. Надеюсь, все скоро закончится, потому что…

Пламя схлынуло резко, словно на ледяную стену натолкнулось. А внутри круга выжженной магии (даже не спрашивайте, как Истинное пламя может уничтожить магическую твердь, — не отвечу) стоит мама, мерцающая то благословенным Светом, то такой же благословенной Тьмой. И словно не было тех мучений, отголоски которых мы ощутили на себе.

Она улыбалась. А перед ее передними лапами лежало яйцо, кипельно белое, без единой неровности или выщербленки, — идеальное. Но, Мать дрохов, до чего ж оно маленькое — может поместиться на ладони взрослого дроха, если он в человеческой форме. И все мучения из-за него?

— Такое маленькое, пока даже не дрох, — прошептал мне в ухо Гориан, а я вздрогнула от того, каким странно-будоражащим становится его шёпот с каждым нашим вот таким непонятным общением, — смогло перетянуть на себя все внимание. И при этом вы с Рариданом сделали для всех нас так много, что заслуживаете всеобщих оваций.

— Королеве нужен отдых, — шипели бабушки и Рар, оттесняя желающих поздравить и посмотреть на "братика" еще раз. — А у вас урок — обучение никто не отменял, Саян, тебе особенно. У кого-то иллюзии рушатся еще в процессе формирования?

— Я позанимаюсь с ними, — тут же вызвался Гориан. Жардан Кевор и дядя Рар не возражали, а я почему-то ощутила странное смущение, особенно после того, как проходя мимо меня этот телохранитель зацепил меня кончиком хвоста, пройдя им незаметно до…

Ой!

А в конце урока я получила выговор от Гориана и заявление, что я невнимательна и рассеяна, и мне стоит усилить работу в направлении иллюзий, а еще лучше позаниматься дополнительно с кем-то, да хоть с Валером.

Наверное, я бы согласилась на Валера, потому что Гориан меня смущал: своим вниманием, словами, прикосновениями, — да только Валер был занят на дежурстве, а Рар сильно истощен, поэтому в их отсутствие Гориан взялся заниматься со мной индивидуально.

Он больше не делал ничего такого, что меня заставляло нервничать и смущаться, да только мысли о том странном "ой" и кончике его хвоста совсем-сосем рядом с… не давали мне внятно думать и вникать в суть иллюзий. И один индивидуальный урок плавно перетек в другой, а потом в третий…

А пятый вывернул мой мир наизнанку.

***

Король

Гайят, Арх-Руа

Его трясло и выворачивало, пока он не понял, что происходит что-то не с ним, а с его супругой, которую он ищет по всем мирам чуть меньше года. Так уже было с ним, четыре раза, но в тех случаях у Сиушель все было на столько легко и безболезненно, что он сам почти не заметил обратную сторону единения со своим Истинным пламенем. Помнил только, как в те моменты придумывал имена: Кассии, Валларо, Саянара, Ваенора.

Сейчас он тоже придумал имя, Ясор, пламя. И всю силу своей магии, силу объединенного пламени он направил супруге, а сам словно погрузился в транс, наблюдая со стороны за всеми: бабушка, мать, мать Сиушель, дочери, сестры, племянницы, названный брат, жардан, телохранители…сын… Яйцо казалось таким чистым, не запятнанным, таким идеальным, что хотелось плакать. Но еще сильнее хотелось гордиться дочерями — они такие сильные, ответственные, такие взрослые все.

И сердце вдруг сжалось от беспокойства за каждую из них. Не ровен час, а путешествие затянется, и уже кому-то из них, а не его супруге придется рожать яйцо (не младенца)… На этом мысль сбилась, потому что королевская сила, так не кстати проснувшаяся в этом трансе, безошибочно выцепила из толпы сестру Ллой и алым пятном обозначила наличие почти сформировавшегося и готового к выходу яйца.

А потом его выкинуло из транса, потому что часть его пламени вернулась, а следом принялись тормошить обеспокоенные родичи: дед, отец, спутники сестер.

— Что произошло? Как они? Ты их видел?

— Все живы… — в горле пересохло на столько, что пришлось прокашляться, чтобы сказать хоть слово. — Мой сын теперь в яйце… Кто-нибудь знает, через сколько дрох вылупляется из яйца?

— О, да ты забыл все уроки по древней жизни, — хохотнул Заат, спутник Ллой, — полтора-два года, но ведь мы найдем их раньше, ведь правда?

Бравада к концу скатилась почти до мольбы, а тяжелые вздохи вокруг были подтверждением тому, что все члены королевской семьи ощущают тоже самое — растерянность и робкую надежду.

— Не знаю на счет двух лет, — Гайят приходил в себя медленно, словно сам проходил все слои других миров, возвращаясь в Арх-Руа, — но через два месяца тебе тоже предстоит делиться своим пламенем — Ллой на подходе.

Смятение Заата сложно передать, как и сдавленные и робкие поздравления от старших. И решимость всеобщую найти семью как можно скорее объяснить можно. Только все эмоции были подернуты неопределенностью и растерянностью, и они вносили ощущение горечи, делая надежды на будущее более зыбкими изо дня в день.

Гайят же собирался встретиться с семьями телохранителей и рассказать им, что он видел и что успел узнать, когда его нагнал дед Праммер и отец.

— Гайят, — там точно все хорошо? — немного издалека зашел с вопросом отец. — Ты не почувствовал никакой напряженности?

— Они все были напряжены, — ответил Гайят, вспоминая свои ощущения от аур дрохов. — Яйцо шло неправильно и вызывало такую боль у Сиушель, что ее ощущали все… Что вас беспокоит?

— Саян скоро шестнадцать, Гай, — дед смотрел так серьезно, что стало нервозно, словно он упускает что-то очень важное.