Затерянная во Вратах
Шрифт:
— Как ты посмел, гаденыш, использовать свою силу на полную мощь? Кажется, я тебя предупреждал об этом, когда отправлял к ним! Что молчишь? Отвечай!
Заметив, наконец, что Серен уже закатывает глаза, маг ослабил магическую веревку и отпустил мужчину, но перед самым полом смягчил падение. Килиан Горач, тем не менее, рухнул на каменные плиты с особым грохотом, звук которого был своеобразной музыкой для разгневанного мага.
— Всего лишь для того, — мужчина захрипел и закашлялся, — чтобы принцесса осознала, что даже от тех, кто представляется друзьями, можно ждать подлых поступков.
— Там
— Узнал, вполне поддаются, — мужчина потер шею и мрачно посмотрел на мага, который каждую встречу представал перед ним в одном и том же плаще, с ног до головы скрывающим фигуру, но даже плащ не мог скрыть рост и разворот плеч, поэтому главный хранитель Врат уже который раз подозревал, что видел этого мага в обычной жизни.
— Я что-то еще должен знать? Что ты еще успел сотворить там всего за сутки?
Килиан усмехнулся, вставая с неудобного холодного пола, потирая поясницу и колено, попытался выхватить из темноты, что обступала его со всех сторон, хотя бы какую-то запоминающуюся деталь, а потом только ответил.
— Нет, все остальное пошло по плану.
— Тогда через восемь лет отдашь им Сиалит — пусть поломают свои головы.
Тьма сгустилась вокруг Килиана, а через минуту он уже стоял возле своего дворца, где его ждали сыновья с женами, мелкий крикливый внук и гитара, в которую он спрятал артефакт Саянары. Спрятал, никому не сказав о том, как его получил. Но теперь он сможет проводить в семье вечера так, как мечтал всю свою сознательную жизнь… По крайне мере, ближайшие восемь лет.
***
Бранвер, Долина Врат, восемь лет спустя (одна луна по исчислению дрохов).
Он постарел за это время, но в глазах все еще плясали лукавые искры и восторг от того, что он нас снова видит. Я же сокрушенно покачала головой, принимая Сиалит и отдавая другой, подменный.
Долго думала, прикидывала, советовалась, но в итоге мы с Раром пришли к единому мнению — камень нужно обследовать, если он не встанет в скважину и не откроет портал сразу. И, чтобы не подставлять Килиана (а может, чтобы просто подменить камень, если мужчина нас обманул), я создала копию Сиалита, потратив крохотную часть резерва, от чего у меня еще один язычок пламени превратился в камень, а я целую вечность прорыдала вдали от всех.
Это только люди говорят, что камень в сердце делает жестоким. Возможно, у людей так. Дрох без пламени медленно и верно расстается с жизнью, со своими привязанностями, с магией и крыльями. Правда, если тебя лишили пламени магически, после долгого ритуала, который проводит глава рода на семейном алтаре Матери дрохов, то с жизнью не расстанешься — только с крыльями и магией. К сожалению, с пламенем я расставалась не так — добровольно — и только маленькая тлеющая надежда еще уговаривала меня, что скоро, очень скоро мы вернемся домой, где и резерв восстановится, сердце вспыхнет вновь, крылья расправятся. Только трудно в это было поверить, особенно спустя столько циклов.
Килиан
Баллада о Сиушель.
Кто бы мог подумать, что наша жизнь будет переложена на рифмованное изложение и музыку. А еще голос Килиана был без магии, от чего песня ядовитыми шипами проникала в самое нутро, скручивая внутренности щемящей безысходностью и затаившейся надеждой.
Даже прабабушка плакала, а телохранители подозрительно шмыгали носами.
И черной руны на Вратах не было — вязкая субстанция сползла на белые мраморные плиты и затвердевала под нашими взглядами, превращаясь в коричневые бесформенные кучки, так похожие на чьи-то экскременты.
Только вот Сиалит не совпадал со скважиной — оказался больше, жестче, не желал открывать магические каналы, хотя магии в нем было столько, что можно было запросто наполнить сотню артефактов, да только нам был нужен один голубой портал. Всего один.
— Прощай, Килиан, — прошептала на прощанье как когда-то, всего лишь луну назад, — у тебя красивый голос. Пой, сколько сможешь и радуй людей. Надеюсь, кто-то из твоих внуков тоже будет обладать твоей силой и храбростью. Живи, сколько отпустит Мать дрохов.
Глава 31. Как подчинить камень
За те столетия, что прошли в Бранвере, камень подрос, напитался магией мира, настроился на Врата и каналы порталов, что проходили в той точке, где мы столько раз уже выходили, но…
Всегда и везде это злосчастное "но". Те ритуалы, что проводил Клевр, тоже повлияли на Сиалит. Изменили структуру, вроде бы не существенно, едва-едва, но камень, пропуская сквозь себя магические потоки, выдавал то, что уже влияло на Врата совсем иначе и никогда бы не позволило пробить пространство в наш мир.
— Что делать будем? — в который раз спросила у Рара, когда очередное магическое плетение буквально стекло с камня, словно вода с маслянистой поверхности.
— Хоть ты и отказываешься, но единственно верный способ изменить камень — это пропустить его через ауру и магические потоки жителя того мира, — Рар говорил и мелкими шагами отступал от меня подальше.
Боится, ну и правильно — я злюсь каждый раз, стоит дяде заговорить об этом способе, потому что кем бы ни был этот предполагаемый житель, но пропустить сквозь себя всю мощь Сиалита и выжить просто невозможно.
— Способ, возможно, и единственный, но, если мы не придумаем, как защитить мага, то он станет и последним.
Я уже давно перешла из разряда учениц Раридана в соратники одного с ним уровня магии и знаний, во всяком случае в плане магии камней и артефактов, поэтому теперь мы с дядей обсуждали все предложения горячо, до молний и грома, отстаивая свои позиции чуть ли не с пеной у рта, так что порой доходит до «битья посуды», после чего мы вот так же опасливо возвращаемся к темам, которые довели нас почти до потасовки. Так что понятно, почему Рар меня сейчас побаивается — в прошлый раз я разбила в мелкую пыль его артефакты, с таким трудом врученные мной же: я их ему делала, да еще умоляла, чтобы он их взял, все же они для защиты.