Затерянные в истории
Шрифт:
Так что трижды прав мудрый вида Да — нельзя есть белого духа. Он именно как дух ценен. Как связь. С тем могучим миром мёртвых, откуда он пришёл. С такой связью ему, Яли, вообще никто страшен не будет. Ни уламры чужие, ни аннува злобные. Ни Ваху, змей подколодный.
С парнем дружить надо, хоть и не по рангу это ему, могучему вождю Яли. А через него — с его миром, где ездят на мамонтах, летают на птицах, охотятся на носорогов и главное — имеют таких могучих директоров, что те запросто перебрасывают их, как хотят, через Кромку меж мирами живых и мёртвых…
* * *
Всё
К войне.
Группа поиска ушла к чужому лагерю. Группа обороны дежурила возле "орудий" у пещеры. Женщины и дети, включая Алину, сидели в пещере и готовили стрелы. В обычные времена подготовкой оружия занимаются только мужчины, но сейчас от прежних обычаев приходилось отказываться. Мужчины были нужны на "фронте".
Основная же группа бойцов рассредоточилась на путях возможного подхода противника к тому месту, где с ним состоялась первая встреча. Тут тоже всё готово.
Маршрут отхода отвлекающей группы осмотрен заранее. После нескольких сот метров пути враг должен был выйти на заболоченный берег большой реки. Здесь была приготовлена засада.
По пути устроено несколько сюрпризов. Там, где позволяло наличие мелких деревьев, их согнули, нагрузили сетками с камнями и приготовили к "выстрелу". Единственной заботой было — как побыстрее и понезаметнее смыться с места действия тому воину, который отпустит удерживающую конструкцию верёвку. Но это, как выяснилось, неандертальцы как раз умели здорово. Секунда — и там, где только что стоял человек, снова зелёные ветки.
Которые даже не колышутся.
Но самое сложное было — придумать, как вытащить Сашку…
* * *
Саша сразу узнал место, где они впервые встретились с уламрами. Картинка с пейзажем, оказывается, накрепко врезалась в память. Вот те камыши вдоль берега, где он сидел, вон два дерева, что служили ориентиром для них с Рогом. Во-он на опушке кусты, из которых его вытащили подручные вождя Яли.
Как давно это было!
И будто вчера…
А вон костяк лежит! Это же… Да, это были обглоданные косточки бедняги Рога!
Мальчику стало дурно.
Сглотнул, помотал головой.
Эх, гады, ответите вы мне!
Между тем, он до сих пор не знал, как сделать так, чтобы уганры "ответили". И надо ли это. То есть за Рога они ответить обязаны. Но что после этого "ответа" будет делать тут он, Саша?
Он ведь вообще не знал — не остались ли эти злобные уганры его единственной опорой в этом мире? Может, Антоха помер давно от ран своих. С Алькой могло произойти за эти дни всё, что угодно. Да просто элементарно ушли аннува в дали неведомые после своей далеко не дружественной встречи с уламрами!
Саша сам не заметил, как привык называть неандертальцев по-уламрски…
И где их тогда искать, аннува-арругов?
В общем, не исключено, что ему одному тут век коротать. Но одному… В этом лишённом милосердия мире слово "коротать" выступает в своём истинном значении. Короткий.
Короткий век ему будет. До вечера. Пока волки со львами пещерными на охоту не выйдут…
Хочешь не хочешь, а задумаешься о будущем…
О будущем с уганрами.
Он, Сашка, конечно,
Это Сашка из рассказов антохина отца запомнил, когда тот показывал камень с того места в Вавилоне, где, по преданию, умел древний полководец. Правда, отец говорил про болезнь по непонятной причине, коя сморила Македонского. Но тут, на краю времени, значение имело совсем другое толкование того события.
На следующем привале мальчик между прочим рассказал историю из недавно просмотренного фильма "Тристан и Изольда". Только в версии для уганров: главный вождь, наоборот, отнял женщину у младшего вождя. Ну и что же? — подрались и убили друг друга.
Рассказал про Чапаева с Петькой — только теперь Петька выдал Чапаева тамошним потусторонним "аннува".
Про Сталина и Гитлера рассказал. Забавно, конечно, было представлять Сталина с раскрашенной костью в носу, а Гитлера в перьях, но про внезапное нападение и ответную месть доложил исчерпывающе.
Нет, Сашка не был такой дурак, чтобы только такую чёрную пропаганду и вести. Много говорил и про достижения мира покойников. Что летают там на птицах. Что плавают на огромных рыбах. Последнее для не умеющих плавать и боящихся далеко отходить от берега уганров было особенно впечатляющим. И когда Саша однажды сплавал на другой берег их вовсе не широкой речки — с половину Москва-реки! — на него смотрели, как на ещё раз вернувшегося с того света дважды покойника.
А "покойник" это запомнил. Если придётся бежать, то самое надёжное — поскорее в воду от "одноплеменников" сигануть. Если там копьё не догонит — уже никто не догонит.
Про войны тоже рассказывал — ибо это больше всего интересовало здешних мужчин. Про то, как фашистов победили ("а фашисты — это такие звери, что аннува рядом с ними — детки новорождённые!"). Про битвы — в обще5их чертах, конечно, что из школы запомнил. Про рыцарские поединки — с тайной надеждой, что уганры захотят перенять такой полезный, хотя лично для них и самоубийственный обычай.
Словом, многое плёл Сашка из разноцветных нитей воспоминаний о своём мире — такое, что конечная картина заставила бы поседеть самого продвинутого фантаста. Ну, и немножко выпячивал себя и своего покровителя — могучего и мудрого виду Дира. Именно вида Дир, рассказал он к примеру, завершил конфликт между вождём хороших духов Сталиным и вождём плохих фашистов Гитлером тем, что заколдовал последнего. И того, беспомощного, съели волки. Надо же повышать свой авторитет! Ученик такого директора — это серьёзно! А уж к тому же такой ученик, что ему голову в чум подбрасывает…