Затерянные в Шангри-Ла
Шрифт:
Когда духи ушли, Вимаюк поднялся на вершину хребта Оги. С помощью подаренного ему мачете он отломал куски от фюзеляжа «Гремлин Спешиэл», чтобы использовать их в хозяйственных целях. Один фрагмент фюзеляжа стал частью ограды и прослужил более шестидесяти лет.
После ухода духов жители Увамбо вернулись к прежней жизни, которую они и их предки вели веками. Они выращивали свиней и сладкий картофель, возводили дома, вступали в брак, вели войны с врагами. Но теперь, рассказывая детям легенду «Улуаек», они называли духов по именам — Югве, Меакале, Муму, Муа, Пингконг, Бабикама…
Прошло
СОБРАВ РЮКЗАКИ, американцы тронулись в путь к базовому лагерю, не имея точного представления о том, каким маршрутом двигаться. Им предстояла опасная дорога по джунглям.
«Мы постоянно поднимались и спускались из ущелья в ущелье, — вспоминал Уолтер. — Нам нужно было идти вдоль ручья, который тек по горному склону. Мы переходили его по десять раз на дню, потому что только так могли сохранить чувство направления».
Настроение Маргарет было приподнятым. Пробираясь по залитым дождем джунглям, она ощущала себя частью команды. Она вместе со всеми перебиралась через поваленные деревья, спускалась в бездонные ущелья и перепрыгивала с одного пня на другой. Но через полчаса она начала задыхаться. Она вспомнила кошмарное путешествие после катастрофы, вспомнила, как они пробирались по горам, джунглям и ледяной речке.
«Я думала, что набралась сил и чувствую себя гораздо лучше, чем сержант Деккер, который все еще выглядел просто ужасно, — записала Маргарет в дневнике. — Энергичный темп, заданный десантниками, оказался нам не по силам».
— Пожалуйста, остановитесь! — крикнула она. — Мне нужно отдохнуть.
— Мне тоже, — поддержал ее Деккер, и Маргарет вздохнула с облегчением.
Она понимала, что если бы не остановилась, то Деккер продолжал бы стоически идти вперед, пока силы бы окончательно не оставили его.
Через три часа было решено устроить привал и разбить лагерь для ночевки. Медики проверили и обработали раны Маргарет и Деккера. Кроме того, они остановились довольно рано и успели укрыться от ночного дождя. Маргарет получила собственную палатку, Макколлом и Деккер расположились в другой, несколько десантников в третьей, а остальные устроились в гамаках на деревьях.
На следующее утро все встали рано. Из лагеря вышли около восьми часов. Дорога опять шла по пересеченной местности — приходилось то подниматься, то спускаться. У Маргарет страшно разболелось правое бедро, его сводила судорога. В дневнике Уолтер записал: «Капрал Хастингс чувствует себя плохо, но держится». Однако ее состояние неизбежно замедляло движение.
Над головами пролетел транспортный самолет. Уолтер установил радиосвязь и сообщил майору Гарднеру о том, что туземцев-носильщиков найти не удалось. Он упомянул и о том, что туземцам не нравится, когда чужаки проходят рядом с их деревнями.
— Они настроены враждебно? — уточнил Гарднер.
— Сомневаюсь, — ответил Уолтер. — Мы не ждем никаких неожиданностей. Туземцы в целом миролюбивы. Пока мы не приближаемся к их женщинам и полям, с нами все будет в порядке.
В тот же день несколько туземцев из попавшейся по пути деревни согласились перенести груз хотя бы на какое-то
Уолтер сам растянул левую щиколотку, прыгая с камня на камень, но никому не сказал об этом. «Больше всего меня беспокоили Мэгги и два ее товарища, Кен Деккер и Мак, — вспоминал Уолтер, — поэтому я не обращал внимания на себя. Я наступил на камень, поросший мхом, поскользнулся и сильно растянул щиколотку. Боль мучила меня очень долго». Нога распухла, и Уолтер попросил Дока Булатао наложить тугую повязку. Боль не прошла, но на ногу хотя бы стало можно наступать. «Мы двигались слишком хорошо, чтобы тормозить из-за меня, — записал Уолтер в дневнике. — Бахала На! Я справлюсь!»
Ноги Маргарет окрепли. С каждым днем она чувствовала себя все лучше. 17 июня поход продолжался уже три дня. Уолтер сказал, что Маргарет по выносливости не уступает первоклассному пехотинцу. В дневнике он записал: «Снимаю шляпу перед капралом Хастингс, сержантом Деккером и лейтенантом Макколломом. Это замечательные, мужественные люди. Капрал Хастингс заслуживает особой похвалы. Не устаю удивляться этой девушке!»
Маргарет тоже отметила улучшение. В дневнике она записала, что чувствует себя «на миллион долларов». СИЛЫ ВЕРНУЛИСЬ К МАРГАРЕТ, НО ТЕПЕРЬ ПОЯВИЛАСЬ НОВАЯ ПРОБЛЕМА — НЕЖЕЛАННЫЕ ПОКЛОННИКИ. «Одного из туземцев мы прозвали „Бобом Хоупом“, — писала она в дневнике. — Нос у него точно как у актера. К сожалению, наш Боб страстно в меня влюбился. Он часами бродит вокруг и таращится на меня». Еще больше Маргарет раздражали шуточки десантников. Она страшно злилась.
Американцы и туземцы во время перехода в базовый лагерь в Большой долине (фотография любезно предоставлена С. Эрлом Уолтером-младшим).
«Неожиданно у Боба появился соперник, — писала она. — Молодой туземец, совсем еще ребенок, тоже положил на меня глаз. Его ухаживания весьма экстравагантны: чтобы привлечь внимание девушки, он швыряет в нее палки. Судя по всему, я должна бросать палку назад. Он ведет себя как щенок». В конце концов влюбленные туземцы отстали, и американцы двинулись дальше.
В понедельник, 18 июня, десантники увидели провал между двумя горами, который Уолтер назвал «седлом». Они двинулись вдоль мутной реки Паэ, а потом остановились на обед и отдых. Через два часа к ним подошли трое десантников, остававшихся в базовом лагере — сержанты Сэнди Абреника, Роке Веласко и Альфред Байлон. Уолтер был несказанно рад видеть своих солдат — «лучших солдат в мире, черт побери!».
Возвращение в долину ознаменовалось прилетом транспортного самолета. Завидев его Маргарет, Деккер и Макколлом стали прыгать, как дети, и размахивать руками. На этот раз самолет вел сам полковник Элсмор, а рядом с ним сидел Ральф Мортон.