Затерянные в Шангри-Ла

Зукофф Митчелл

С Гарднером, радистом Джеком Гатцайтом и Ральфом Мортоном поочередно общались Уолтер и Макколлом. Мортон был счастлив — ему досталась великолепная история. Он даже начал помогать экипажу самолета. В одной статье, озаглавленной «Шангри-Ла получает последние известия от Ассошиэйтед Пресс», он описывал, как по рации читал новости обитателям лагеря на поляне.

Чтобы не отстать, Уолтер Симмонс начал публиковать собственный сериал под общим заголовком «На борту транспортного самолета над Тайной долиной». Через несколько дней «Трибьюн» предложила Маргарет, Макколлому и Деккеру по тысяче долларов за «эксклюзивный»

рассказ о своем спасении. Они обсуждали это предложение, а Уолтер, как он сам признался в дневнике, страдал от мук ревности.

На одном из транспортных самолетов над долиной пролетела двоюродная сестра Деккера, рядовая Тельма Деккер. Но когда ей нужно было пройти в радиорубку, девушка почувствовала сильное головокружение и не смогла поговорить с братом.

В другой раз радист Джек Гатцайт взял с собой фонограф и проиграл обитателям лагеря записи Бенни Гудмена и Гарри Джеймса. Уолтер, шутя, предложил устроить в Шангри-Ла танцы. В любом случае музыка подняла всем настроение.

А тем временем Гатцайт вел настоящую осаду на Маргарет. В свой выходной он слетал в Брисбен, купил коробку шоколадных конфет и сбросил их ей на парашюте. Через несколько дней он весьма игриво пошутил, когда Уолтер передал просьбу Маргарет передать ей полный комплект формы — рубашку, футболку, брюки и бюстгальтер.

— Скажи, что ей это не нужно, — ответил Гатцайт. — Она может ходить нагишом.

Рейсы транспортных самолетов стали такими же привычными, как утренний визит молочника. Но один полет над долиной чуть было не закончился гибелью двух членов экипажа. Когда сержанты Питер Добрянски и Джеймс Кирчански открыли грузовой люк, порыв ветра вырвал дверь из петель. Обоих парней выбросило из самолета, и они повисли на дверце. Дверца стучала по хвостовому отсеку, но самолет все же удержался в воздухе. Сержанты отделались царапинами и синяками. Это происшествие не помешало им принять участие в последующих полетах.

Во время очередного полета Ральф Мортон поинтересовался, а нет ли в долине скрытых сокровищ. Он спросил у Уолтера, не пытались ли десантники мыть золото в реке Балием. Уолтер журналиста разочаровал: в реке не только что золота, даже рыбы нет!

Большую часть времени Уолтер и Макколлом общались с журналистами, майором Гарднером, Джеком Гатцайтом и новым пилотом, капитаном Хью Артуром. Они по-прежнему просили прислать им припасы и раковины для торговли с туземцами. ДНИ ШЛИ, И В ПАЙКИ ДОБАВИЛИСЬ БУТЫЛКИ ПИВА — ВПЕРВЫЕ В ИСТОРИИ НА ТЕРРИТОРИИ ШАНГРИ-ЛА ПОЯВИЛСЯ АЛКОГОЛЬ. Самолеты доставляли и письма из дома. Маргарет писали сестры, потому что отец «слишком занят, чтобы писать». Макколлом и Деккер общались с родителями, Уолтер — с женой, а десантники — с друзьями, подружками и родными. Узнав о доставке почты, редакторы из «Чикаго Трибьюн» предложили Уолтеру Симмонсу доставлять личные послания от родных жертвам катастрофы. Хотя родственники и там могли отправлять письма, они приняли предложение газеты.

«Дома все хорошо, мы ждем твоего возвращения, — писал Патрик Хастингс. — Надеемся, что у тебя все в порядке. Молимся за тебя. Сестры передают тебе привет. Иметь знаменитую дочь — это что-то. Подожди, когда увидишь газеты. Спасибо „Чикаго Трибьюн“ за то, что они согласились передать тебе это письмо. Очень приятно писать его. Надеемся скоро тебя увидеть. С любовью, Папа».

Берт

Деккер написал сыну: «Мы надеемся, что ты поправляешься и скоро вернешься в строй. У нас с мамой все в порядке, но мы волнуемся за тебя. Папа».

Ролла и Ева Макколлом прислали письмо, проникнутое сдержанной печалью: «Мы счастливы, что ты остался жив. С тревогой ожидаем известий от тебя. Нам так жаль Роберта. С любовью, Папа и Мама». Позже Макколлом написал родителям и невестке письмо, чтобы развеять их страхи о том, что Роберт сильно страдал или умирал в полном одиночестве в джунглях. Он писал: «Роберт погиб мгновенно. Его тело полностью сгорело. Я был на месте катастрофы спустя пятнадцать дней и не нашел ни одной принадлежащей ему вещи. Даже если бы я узнал его, вытащить тело было бы невозможно».

Мортон и Симмонс каждый день писали новые статьи, и скоро им стало не хватать новостей. Симмонс попытался вытянуть что-то из заурядной просьбы Маргарет: «Не хотите сбросить мне несколько трусиков? Любые подойдут». Но когда другие журналисты подхватили эту историю, о просьбе предпочли забыть.

В дневнике Маргарет описала все произошедшее так: «Майор Гарднер игриво сообщил, что во всех газетах напечатали, будто я умоляю прислать мне пару трусиков. Если подобную статью прочтет отец, сразу подумает, что я бегаю по джунглям полуголая. От такой мысли его точно хватит удар». И сколько бы Маргарет ни просила, трусиков ей так и не прислали.

Другие расшифровки переговоров звучат, как письма из летнего лагеря:

Лейтенант Макколлом: Мы организовали великолепный утренний клуб. Отбой.

Майор Джордж Гарднер: Итак, у вас есть утренний клуб. И что же вам подавали на завтрак, парни? Не прочь немного поболтать?

Лейтенант Макколлом: Сегодня у нас был отличный завтрак. Рисовый пудинг, ветчина, яйца, бекон, кофе, какао, ананасы — все, что угодно. Прыгайте и присоединяйтесь к нам. У нас лучшая столовая в юго-западной части Тихого океана.

Маргарет и Деккер поправлялись, и у Дока Булатао возникло много свободного времени. Каждое утро, осмотрев своих американских пациентов, он отправлялся к жителям Увамбо. «Дока беспокоили тропические кожные болезни и ужасные язвы, — писала Маргарет. — Наши лекарства творили настоящие чудеса». Войны между туземцами на время пребывания в долине чужаков приостановились, но туземцы с удовольствием демонстрировали свое умение владеть луком. Однажды кто-то из туземцев стал нечаянной жертвой подобной демонстрации, и Доку пришлось лечить раненого.

Лечебные таланты Булатао и Рамиреса произвели впечатление на туземцев, которые стали называть их «Муму» и «Муа». Туземцы дали собственные имена Уолтеру и другим десантникам — среди этих имен были Пингконг и Бабикама, — но со временем все забыли, кого и как звали.

Все это время Уолтер наблюдал за туземцами и записывал результаты наблюдений в дневнике. Он относился к местным жителям с уважением. Отдельные его записи демонстрируют антропологическую прозорливость. Он восхищался туземными огородами: «Это превосходный образец упорного труда и здравого смысла». Туземные хижины казались ему «хорошо построенными и надежно защищающими обитателей от непогоды».