Затерянный город
Шрифт:
С верхнего этажа донесся какой-то металлический звон. И через мгновение повторился.
— Ты хочешь сказать, тебе страшно?
— Не то чтобы страшно, но…
Томми вдруг замолчал, и глаза у него округлились. Наверху лестницы появилась какая-то фигура в белом одеянии и в огромных желтых очках.
— Осторожно! — закричал Томми подруге, отступая.
Желтоглазый призрак остановился. Мама Аниты сняла очки, в которых работала, и, вздохнув, сказала:
— Это я, Томми! На сегодня я закончила!
Она сняла шапочку, высвободив
— Добрый вечер, госпожа, — проговорил Томмазо, когда женщина подошла к нему.
— А ну-ка признавайтесь — что затеваете? — спросила она, погладив дочь по голове.
— Мы ищем Мьоли, — ответила Анита.
— Того котенка?! — засмеялась ее мама. — Опять спрятался?
— Похоже.
— Уж точно его не украли, — пошутила госпожа Блум. — Где бы он ни был, поищем завтра.
— Но…
— Нет, Анита, — вздохнула мама девочки, — на сегодня поиски котенка окончены. Я работала весь день на лесах, устала, испачкалась в краске и мечтаю только об одном — принять душ и что-нибудь поесть.
Анита с тоской посмотрела на лестницу, уходящую вверх.
— Вернется, вот увидишь, — заверила девочку мама.
— Томми тоже так говорит.
— И он прав. Завтра после обеда, когда придешь сюда заниматься, котенок будет сидеть в саду и ждать тебя.
Анита поискала сочувствия у Томми, но ее единственный венецианский друг слишком растерялся из-за того, что принял женщину за призрак, и теперь стоял, опустив голову и ожидая, чтобы все поскорее закончилось.
Глава 2
ГДЕ ПРЯТАЛСЯ МЬОЛИ
Заперев дверь Дома Мориса Моро, все трое вышли на канал Борго. С лагуны дул сильный ветер, принося с острова Джудекка запахи цветов и какие-то бумаги, кружившие по земле, словно листва.
Томми остался весьма доволен, что выбрался целым и невредимым из дома, который так страшил его.
Аниту, напротив, дом этот нисколько не пугал. Он казался ей вполне даже реальным существом: шесть дымовых труб — это взлохмаченные волосы, балкон — улыбающийся рот, подвалы по обе стороны дверей — пухлые щеки нахальной физиономии.
— Томми рассказал, что старый владелец дома повесился на последнем этаже, — вдруг произнесла Анита, как бы развивая свое воображение.
— Анита! — с укором произнес Томми, покраснев от смущения. — Это неправда!
— Но ты же сказал это!
Девочка подождала, пока ее мама запрет висячий замок на цепочке у входной двери, и спросила, правда ли это.
— Конечно нет.
— Так говорят…
— Так значит, не повесился? — продолжала выяснять Анита.
Госпожа Блум покачала головой:
— Вот еще! Морис Моро умер от старости у себя дома, как и хотел. — Она остановилась и показала на причудливое каменное украшение слухового окна: — Он умер вон там, в своей мастерской, выпив горячего чая. Говорят, будто перед смертью он сказал: «Я видел слишком много красоты».
— Томми уверяет, что этот дом приносит несчастье.
— Анита! — снова с укором сказал мальчик. Он не знал, что можно так доверительно делиться своими мыслями со взрослым человеком. И уж тем более что не стал бы так говорить со своей мамой. Это совершенно немыслимо.
— Ты в самом деле так сказал?
— Нет, госпожа Блум, — попытался оправдаться он. — Но в Дорсодуро… незадолго до вашего приезда, разумеется… все всегда говорили, что не нужно ходить играть в Разрисованный дом. То есть, понимаете, возле него…
— И вы, — сказала художница-реставратор, — могу поспорить, всегда играете именно здесь.
— Ну, в общем да… — признался Томми, пригладив волосы. — Получалось как бы… испытание на смелость. Нужно было забросить мяч во двор Разрисованного дома и потом… сбегать за ним. Пока… я хочу сказать… обезьяна… — Мальчик замолчал.
— Какая обезьяна?
— Ну, короче… Мы думали, тут живет… обезьяна.
Теперь рассмеялась Анита:
— Обезьяна? В Венеции? Вот так новость!
— Но тем не менее это действительно так, — возразила ее мама.
Томми выпучил глаза.
— Морис Моро, когда приехал сюда, действительно привез с собой обезьяну, — объяснила художница-реставратор. — Это была макака с Гибралтара, Морис очень любил ее и даже изобразил на стене.
— Я не знала! — воскликнула Анита. — А где?
— Как раз на той фреске, которую сейчас расчищаю. Когда Морис умер, сидя в кресле, именно обезьяна и сообщила об этом соседям…
— Какая интересная история… — проговорил Томми.
— А что потом случилось с обезьяной? — спросила Анита.
Госпожа Блум пожала плечами:
— Кто его знает. Одни говорят, будто это она устроила пожар, оставшись одна, и тогда сгорела часть последнего этажа.
— Подумать только! — удивилась Анита. И вдруг спохватилась: рюкзак! Взглянув на маму, поняла, что та не взяла его.
— Значит, это правда, что тут был пожар? — спросил Томми, снова заинтригованный.
— Еще какой! И хорошо еще, что… — Госпожа Блум почувствовала, что ее тянут за рукав. — Что случилось, Анита?
— Дай мне ключи. Я забыла рюкзак.
— А он нужен тебе?
— Там задание на завтра.
Вечерние сумерки уже окутывали невысокие, тесно стоящие дома, небо сделалось фиолетовым, близилась ночь. И даже выглянула луна.
— Мне хочется домой, дорогая, — вздохнула госпожа Блум.