Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон

FanTaSea

[Затемнение]

Как, говорите, вас звать? – на всякий случай уточнила Маргарит. Вдруг хоть имя даст какую-то подсказку.

Бокра. Я – верховный жрец, госпожа. Надеюсь, мальчишка не успел навести на вас свои пагубные чары?

Маргарит взглянула на парнишку, который по-прежнему цеплялся за ее руку как за единственное ценное, что есть в его жизни.

Малыш конечно очарователен, но не настолько, - ответила наконец брюнетка с ноткой иронии.
– В чем он провинился?

Как, ты не помнишь? – именуемый

себя Бокрой уставился на мальчика с непередаваемой злобой и даже ненавистью. – Это – демон! Он обладает поистине страшной силой и ждет подходящей минуты, чтобы нанести удар по нашей скромной общине. Мы не можем терпеть подобного. И поэтому, - тут лицо его стало особенно устрашающим, - завтра на рассвете состоится казнь!

Что?! – только и вырвалось у Маргарит. Бред какой! – Вы в своем уме, милейший? Взгляните! Это же всего лишь мальчик. Что он может?

Тут Бокра снисходительно улыбнулся, поближе придвигаясь к наследнице.

Но мы-то с тобой знаем, Морриган, что не стоит доверять внешности. Уведите его! – вдруг вскрикнул он, обратившись к тем, кто стоял позади на подхвате.

Тут же две фигуры отсоединились от толпы и уверенно схватили мальчика под локти. Тот не издал ни звука, лишь сильнее вцепился в руку Маргарит, но это продлилось не долго: все-таки пара взрослых мужчин пересилили подростка, и он в конце концов разжал ладонь, но при этом не отрывая жалобного, даже умоляющего, взгляда от лица наследницы. У нее поневоле сжалось сердце.

Это варварство!
– воскликнула она. – Вы не можете казнить невинных детей, это против законов природы, в которые вы так свято верите!

Ты слишком утомилась, Морриган. И твой разум до сих пор под чарами этого демона, к вечеру это пройдет. А сейчас нас ждет обеденный пир по случаю поимки преступника. И все наши благодарности тебе, о, великая жрица!

О господи, куда меня на этот раз занесло? И как отсюда выбраться? – обращаясь исключительно к себе и к небесам, поинтересовалась полушепотом Маргарит.

Идя следом за Бокрой, она лихорадочно рассуждала. Во-первых, о побеге. Но здесь было две загвоздки: первая – если ей даже и удастся убежать, то как она попадет домой, она ведь даже не знает, в каком месте и, что еще важнее, времени, очутилась. И второе: совершить побег под пристальным вниманием оравы мужчин в балахонах со всех сторон весьма проблематично, а если друиды заподозрят неладное, у них разговор короткий – сразу на жертвенный алтарь и зарезать специально заточенным жертвенным кинжалом; это она уже проходила, и не раз, и ни разу ей это не понравилось. Так что о побеге Кру до поры до времени решила забыть. Вторая немаловажная тема на повестке дня – жертвоприношение ребенка. Как тут можно помочь? А что, если он и вправду демон, прикидывающийся мальчиком? Бывает же всякое, исходя из опыта проведенных на плато лет… Да нет, бред. Тут скорее друиды чего-то не того приняли на завтрак.

Пока молодая женщина рассуждала, группа в капюшонах достигла своего пристанища – высокие кроны деревьев расступились, открыв взору просторную поляну, застроенную хижинами из еловых и иных ветвей. То там, то здесь попадались все те же друиды, каждый был занят, несомненно, важным

делом: кто копошился на грядке, собирая гербарий, кто помешивал зеленоватую жидкость в котле, а кто просто напевал.

На самом видном месте – практически посреди деревни высилось нечто среднее между стендом и алтарём. Резной плоский круг, метра полтора в диаметре, вмурованный в стенообразное основание этого сооружения, был испещрён замысловатыми символами (или просто загогулинами), а в центре сияли два изумруда. И каких! Во-первых, они явно были чистейшей воды – кристальные, полупрозрачные, искрящиеся даже при обычном дневном свете. Во-вторых, поражали габариты камней. Каждый изумруд был размером со страусиное яйцо.

Наследница впервые подумала, что, возможно, не так всё плохо. Она хотела подойти к сооружению и хорошенько присмотреться к камушкам, но не тут-то было. Возле «алтаря-стены» вырисовались двое плечистых друидов с весьма серьёзными лицами. И Кру решила, что пока рисковать не стоит. Она просто продолжила следовать за Бокрой.

В деревне Занга жизнь кипела и бурлила. Мужчины как раз уходили на охоту, а женщины обсуждали свои дела и между делом готовили общий обед.

В хижине вождя тоже было довольно оживленно. Сам хозяин жилища, скрестив руки, гордо поглядывал на четверых гостей, двоих из которых неплохо знал, с третьей тоже был мало-мальски знаком, а четвёртым особо не интересовался.

Челленджер как раз демонстрировал свою кофемолку, размалывая зёрна. Но вождя это не особенно впечатлило.

Что? Нет? – разочарованно пробормотал профессор.

Джакоба решительно мотнул головой.

Тогда Челленджер извлёк из рюкзака устройство для затачивания ножей. Но и оно не вызвало восторга у Джакобы.

Неужели мы уйдём с пустыми руками? – хныкнула Финн. Она, Мелоун и Марс стояли в дальнем углу хижины, их и вождя с профессором разделяло несколько крупных шагов.

Нэд раздосадованно цокнул языком, потом сказал:

Надо было взять с собой Маргарит.

Это точно, она бы Джакобу мигом уломала, - согласилась Финн и даже улыбнулась, представив, как ловко Кру обработала бы "старого перечника".

Марс, сощурившись, поглядел на Джакобу, а потом негромко спросил у репортёра и арбалетчицы:

В вашем мире все такие упёртые и несговорчивые?

К счастью, нет, - усмехнулся Нэд. – Джакоба – редкий экземпляр.

Наверняка просто набивает цену, - прошипела блондинка.

Ясно, - протянул Марс, у которого определённо возникла какая-то идея.

Джакоба продолжал упираться, доказывая Челленджеру, что принесённые изделия не представляют ценности. Причём изъясняться на чужом языке, даже зная его, было ниже достоинства вождя, посему индеец в основном жестикулировал и лишь изредка выпаливал что-то неодобрительное.

Но нам действительно нужны нитки и хоть какая-нибудь ткань! Возможно, мы сумеем предложить Вам что-то ещё, - не унимался Челленджер.

Джакоба уже собрался промычать что-нибудь презрительно-отрицательное, но тут глаза вождя стремительно полезли на его лоб, вдогонку за взмывшими туда же бровями.