Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон

FanTaSea

Марс преспокойно стоял на своём месте, расслабленно прислонившись к стеночке, и ненавязчиво так поигрывал пятью сияющими золотистыми искорками-огоньками, секунду назад сорвавшимися с кончиков его пальцев. Огоньки сверкали, переливались, кружились и плавно подпрыгивали над ладонью олимпийца.

Марс ни в коем случае не угрожал, нет. Он вообще словно не замечал приковавшегося к нему всеобщего внимания. А потом будто очнулся, посмотрел на всех, особенно на вождя, невинными-невинными глазами и спросил:

Что?..

Из деревни друзья выходили с мешком,

битком набитым нитками и тканью.

Какое у Джакобы было лицо! – восторгалась Финн, пока путники отдалялись от деревни, углубляясь в джунгли. – Это было здорово, Марс!

Страж скромно улыбнулся.

Но не совсем разумно, - тут же добавил Челленджер.

Ещё как! – слишком уж горячо поддержал профессора Мелоун. – Да, благодаря тебе Джакоба сейчас прямо-таки воспылал желанием одарить нас всем необходимым, он вообще чуть не отдал нитки и ткань бесплатно. Но что будет потом? Нам ведь с ним ещё общаться и общаться! Думаешь, он не припомнит нам сегодняшний случай?

Слегка растерявшись, Марс вымолвил:

Думаю, припомнив сегодняшний случай, Джакоба будет только сговорчивее.

А если нет? Вдруг он вообще теперь не пожелает с нами знаться?!

Мелоун, по-моему, Вы несколько сгущаете краски, - осторожно проговорил Челленджер.

Журналист раздражённо пожал плечами и прошагал вперёд, оставив позади товарищей и Стража.

Пиршество друидов не отличалось богатой культурной программой. По крайней мере, Маргарит была в этом твёрдо уверена. Поесть, попить, попеть – вот всё, к чему свёлся праздник. Наступил вечер, сумерки сомкнулись над головами празднующих, но не было похоже, что хоть что-то изменится.

Кру стояла в стороне, возле какого-то дерева, наблюдала за происходящим и строила предположения по поводу того, как она всё-таки тут оказалась, и как, чёрт подери, вернуться обратно.

Госпожа…

Если б голос был чуть громче и решительнее, брюнетка непременно вздрогнула бы. Но он был слабый, робкий, жалобный.

Возле наследницы стояла невысокая женщина, лет, наверное, тридцати пяти. Может, сорока. На ней было добротное плотное платье серо-коричневого цвета; поверх русых волос платок-повязка, чтоб локоны не лезли на лицо и не мешали в повседневной работе. А работать этой женщине приходилось много, это было видно сразу. Вообще, у неё на лице было написано: работящая. А ещё: честная и беззлобная.

Госпожа, - неуверенно повторила незнакомка. Казалось, она хочет для пущей убедительности дотронуться до руки Маргарит, но никак не может решиться.

Что такое?

Я хотела сказать… попросить… попросить за моего сына. Я – мама того мальчика, которого Вы схватили нынче днём.

Маргарит редко испытывала приливы угрызений совести, но сейчас наследница готова была провалиться сквозь землю.

Мне жаль, - только и смогла промолвить брюнетка.

Госпожа, мой сын ни в чём не виноват! Он не лжёт, я могу подтвердить его слова!

Не лжёт насчёт чего? – не поняла Маргарит.

Женщина удивилась.

Как? Разве он не рассказал Вам?

Я

ничего не знаю. И я готова выслушать тебя.

Мама мальчика огляделась по сторонам и, убедившись, что их некому подслушивать, быстро зашептала:

Мы из соседней деревни. Простые мирные люди, никому зла не желаем. Иногда Ваши люди берут у нас какие-нибудь продукты. Или мы приходим к вам за лекарственными снадобьями. Мой сын вчера пошёл за лекарством для своего младшего братика. И случайно услышал то, чего услышать был не должен. – Женщина быстро облизала губы и опять нервно огляделась. – Бокра. Он замышляет что-то нехорошее. Хочет вас в чём-то обвинить. Сын толком не понял в чём, но суть уловил. Прибежал ко мне и рассказал. Он не знал, что Бокра его заметил. Заметил и оговорил перед Вами…

Ясно. – Маргарит сделала глубокий вдох. Затем напряжённо потёрла лоб. – Как тебя зовут?

Клара, госпожа.

Вот что, Клара. Я хорошо разбираюсь в людях. И вижу, что ты не лжёшь. – Брюнетка взяла собеседницу под руку и решительно зашагала… куда-то. Через пару секунд Кру остановилась и спросила: - Ты не знаешь, в какой стороне у нас темница?

Не было никакой темницы. Подростка просто засунули в клетку, охраняемую двумя друидами-стражниками, на отшибе деревни. Причём в этой клетке мальчик не мог даже выпрямиться в полный рост. … Отблески полыхающего рядом костра бросали блики на худое лицо, черты которого потеряли всякую детскость – её вытеснил страх.

Маргарит выступила вперёд, Клара осталась чуть позади.

Отоприте клетку! – властно приказала наследница, прежде чем друиды успели выказать уважение.

Мужчины так и замерли в полупоклоне.

Морриган, - неуверенно начал один. – Ты всё ещё под властью чар…

Думаешь, на меня можно так просто навести чары? – презрительно хмыкнула брюнетка, основательно войдя в роль великой жрицы. – Я сама могу навезти чары и проклятье на кого угодно. И вы оба в этом убедитесь, если сейчас же не откроете клетку!

В следующую секунду забренчали ключи, а ещё через мгновение мальчик оказался на свободе. Он бросился к матери и крепко прижался к ней. А Клара, обнимая своего мальчика, сквозь подступившие рыдания благодарила брюнетку:

Спасибо! Спасибо Вам, госпожа! Да благословят Вас духи!

Один из друидов медленно отступил назад и быстро скрылся в темноте.

Мальчик ещё крепче обнял маму, а потом подошёл к Маргарит.

Спасибо, - проговорил он. Взял руку Кру и неумело поцеловал.

Наследница была растрогана, но предпочла этого не выказывать.

Перестань, малыш, не увлекайся поклонением. Это до добра не доводит, - со смешком, но в то же время ласково проговорила Маргарит. Потом обратилась к Кларе: - Вам лучше покинуть свою деревню. Вам есть, куда пойти?

Да, но мой младший сын совсем слаб, он ведь так и остался без лекарства…

Бедная женщина, сколько же всего на неё навалилось… И ещё навалится…

О, Морриган, пожалей свою душу, борись с чарами демона! – Бокра был очень убедителен.

Он, с толпой других друидов, появился словно из ниоткуда.