Затерянный мир: Четвёртый (виртуальный) сезон
Шрифт:
Разумеется, дорогая, - подтвердил Чарльз, неотрывно глядя на дочь. – Только ты можешь положить конец этому безумию. В этом твоё предназначение. Я уверен, у тебя всё получится.
Но, Чарльз! – взвилась Кру. – А что, если я ненароком уничтожу весь этот мир? Или просто всё живое в радиусе двух-трёх сотен миль? Мы не знаем, что было на уме у Морриган, к тому же, она страшно зла на всех тех, кто её убил. И она определённо захочет отомстить. Я не справлюсь со всей этой силой!
Брюнетка категорически не желала понимать, что просят сделать её собственный
Маргарит, милая, - чуть ли не с рыданиями пополам взмолилась Кэтрин Элизабет. – Джон – это единственное, что у меня осталось. Я живу только ради него! Мне казалось, ты его любишь. Разве нет?
А остальных своих друзей? – вторил Чарльз. – Ведь Смит доберётся и до них, после Джона. И после нас. Разве ради всех нас ты не согласишься на жертву?
Нет, это уже слишком! Маргарит захотелось заорать, кинуть чем-нибудь в решётку и убежать – подальше от этого сумасшествия.
Её вдруг осенило.
Она резко посмотрела Чарльзу прямо в глаза.
Ты не мой отец! – крикнула женщина и перевела взор на леди Рокстон. – А Вы не Кэтрин Элизабет! Что вы сделали с ними?!...
А кто же мы, по-твоему? – возмутилась дама.
Я не знаю. Но настоящие Чарльз и Кэтрин Элизабет ни за что не стали бы просить меня перейти на сторону Смита и поставить под удар тысячи, если не миллионы жизней! – «Я думаю, что не стали бы…». – Я спросила, кто вы и что сделали с настоящими Чарльзом и Кэтрин?? – Маргарит начинала выходить из себя. – И где Элаиза и Джон?!
Взгляд Чарльза потемнел. Если быть точнее, радужные оболочки его глаз заполнила чернота, до самых краёв.
Я же говорил, этот номер с ней не пройдёт, - фыркнул мужчина, обращаясь к сокамернице.
Глаза Кэтрин Элизабет тоже заполнились недоброй чернотой.
Марс не стал переносить людей непосредственно в деревню, кишащую врагами. «Пассажиров» он «выгрузил» за папоротниковыми зарослями напротив стены, служащей индейскому поселению защитной оградой.
Олимпийцу понадобилась лишь минута, чтобы перенести Веронику, Нэда, Джорджа, Кики, Гидеона, Мэдэрика и ещё трёх индейцев. Но глупо было бы кидаться в бой, не разведав обстановку.
Я осмотрюсь и скоро вернусь, - энергично проговорил Страж и тут же исчез.
Остальным ничего не оставалось, кроме как напряжённо ждать.
Вероника отошла в сторонку, делая вид, что хочет повнимательнее присмотреться к деревне с немного другого ракурса. На самом деле девушка надеялась, что Нэд последует за ней и они смогут, точнее, успеют поговорить.
…За стеной мерцали огни, мелькали чьи-то тени, раздавались голоса… Всё это можно было заметить благодаря тому, что стена была, во-первых, не очень высокая, а во-вторых, не сплошная, а заборообразная, и щели между досками этого «забора» достигали вполне приличных размеров.
Нэд подошёл и положил руку
Что-то не так? – приглушённо спросил Мелоун. – Знаю, много чего свалилось нам на голову за последние пару дней. И всё-таки мне кажется, тебя и до этого что-то тревожило. И тревожит до сих пор.
Не тревожит. – Вероника облизнула губы. – Скорее, не даёт покоя. – Она прекрасно понимала, сколь похожи эти два понятия, и всё же сейчас разница явственно ощущалась. Господи, ну что за ерунда лезет в голову? Вот думать сейчас больше не о чем, кроме как о тонкостях родного языка.
Девушка взглянула на журналиста.
Нэд, я давно собиралась тебе сказать, но всё не находилось подходящего случая…
Парень взглядом дал понять, что внимательно слушает.
Я… эм… дело в том, что… - Чёрт, как это, оказывается, трудно! Она замолчала, сделала глубокий вдох. Выдох.
Нэд улыбнулся и в то же время несколько насторожился – что такого важного хочет поведать его девушка и всё не решается?
Нэд, я люблю тебя, - вымолвила, наконец, Вероника.
Теперь парень облегчённо усмехнулся.
Это замечательно, но, если честно, я не удивлён, - мягко рассмеялся репортёр. – Я рад, что ты сказала это.
– Он поцеловал девушку в щёку. – Я тоже тебя люблю, милая. Любил, люблю и буду любить, что бы ни случилось.
Вероника побледнела, это было заметно даже в потёмках.
Мелоун решил, что понял причину её тревог – вся эта суета с концом света и предстоящим боем кого хочешь насторожит. Может, у Вероники уже какое-то время было предчувствие? Вдобавок, она, наверное, боится, что что-нибудь сможет их разлучить.
Послушай, всё будет хорошо, правда. Я проверял.
Хранительница выдавила измученную улыбку.
Никто и ничто нас не разлучит, - продолжал Мелоун. Для пущей уверенности он притянул девушку и твёрдо повторил: - Я люблю тебя.
Вероника улыбнулась, спрятав лицо в складках жилетки на груди Нэда, и затем вдруг пролепетала:
У нас будет ребёнок.
Поначалу репортёр даже не вполне понял, что ему сообщили, и произнёс:
Конечно, будет. У нас будет много детей, это точно!
Вероника решила уточнить, на всякий случай:
Нэд, я беременна.
До сих пор не жалующийся на смекалку журналист вдруг осознал, что резко потерял способность соображать. Вообще.
Что? – с довольно глупым лицом переспросил он.
Я беременна, - терпеливо повторила блондинка. – И скоро, всего через несколько месяцев, у нас появится ребёнок.
Мелоуну на ум не пришло ничего умнее, чем:
Правда? Настоящий ребёнок? – Нэд переживал один из самых волнительных моментов в своей жизни, в сравнении с которым беготня от динозавров и сражения со всякими там волшебниками или демонами были мелкой ерундой.