Затерянный остров
Шрифт:
— Вы меня удивляете. Все европейские женщины такие смелые?
Паула с удовольствием улыбнулась бы, но у нее не было сил, ей хотелось куриного супа с рисом и чаем. Она не была смелой. То, что привело ее на Мадагаскар, — это отчаяние, и ничего больше. Она считала себя трусливой, потому что побоялась споров и пошла, как обычно, по пути наименьшего сопротивления, только поэтому произошло то, что привело ее сюда.
— Мне нужно что-то съесть, — сказала она вместо ответа на вопрос Нориа.
Нориа привела ее в ближайшую кухню, где Паула жадно выпила
Паула попыталась во время еды найти ответы на вопросы, которые порхали у нее в голове, словно безголовые голуби. Что скрывали ее попутчики и как ей добраться до участка своей бабушки? Действительно ли она хочет жить как арендатор? Ей нужна была еда и носильщики, и прежде всего — Нориа, но как ей все это оплатить? И что, если попутчики уведут у нее Нориа? На острове практически никто не говорил по-немецки.
В зависимости от того, в какой части Мадагаскара жила ее бабушка, можно обойтись английским или французским, но в деревне это было немыслимо. Она выпила еще одну кружку чая и вздохнула. «Невозможно, — повторил ее внутренний голос, — невозможно», — прошептал он, и казалось, что он был счастлив тем, что ему удалось окончательно уничтожить радостные чувства Паулы.
— Нориа, у меня больше нет денег. — Она выдавила это из себя после двух чашек чая и шести тсакитсаки во фритюре. — Вы пойдете со мной дальше, несмотря на это, или нет?
Нориа удивленно приподняла брови и недоверчиво посмотрела на нее.
— Насколько мне известно, у вас много вещей.
— В моих сундуках нет ничего, что можно продать. — Паула между тем выглядела очень смешно, у нее было все, чтобы производить парфюмы, но не было ничего, чтобы продать и получить деньги. А парфюмами в этой стране, где из каждого уголка доносился сладчайший аромат цветов, никто не интересовался.
— А ваши платья! — с тоской произнесла Нориа и заставила Паулу задуматься. Ее платья не имели для нее никакого значения.
— Вы пойдете со мной, если я дам вам платье, которое было вчера на мне во время ужина с королевой?
Паула быстро посчитала в уме, сколько стоит платье: восемьдесят марок, потому что оно сделано из дорогого, вышитого вручную шелка. Затем она посчитала, сколько заплатила Нориа до сегодняшнего дня. Примерно семь марок серебряными монетами.
— Это платье вашей бабушки?
— Нет. — Паула удивилась. Как ей такое пришло в голову? — Нет, оно абсолютно новое.
Нориа задумалась. Долго, слишком долго она думала, показалось Пауле, которая с нетерпением ждала ее ответа.
— Если у меня к тому же будет достаточно еды и питья, я поразмыслю над этим.
«А между тем она узнает, сколько денег сможет выручить у мужчин, — подумала Паула. — У меня нет времени».
— Хорошо, тогда договорились. Платье стоит в восемь раз больше, чем я платила вам до сегодняшнего дня. Вы пойдете со мной дальше, у вас будут еда и напитки, а в конце
Казалось, что Нориа все еще не может решиться, поэтому Паула в отчаянии предложила:
— Хотите примерить его сейчас?
Нориа недоверчиво улыбнулась.
— Здесь, во дворце, есть зеркало, и я могла бы посмотреть, как оно на мне сидит.
Пока Нориа вела ее обратно в комнату, Паула поняла, что допустила ошибку. Платье могло не подойти Нориа, потому что она ниже ростом и плотнее Паулы. Нориа не была толстой, но обладала крепкими мускулами и широкой костью.
К счастью, мужчин в комнате не было. Паула достала платье из сундука и хотела помочь Нориа надеть его. Она с удивлением обнаружила, что Нориа не носила нижнего белья и натянула платье на абсолютно голое тело. Как Паула и опасалась, платье не получилось застегнуть на спине, а двадцать сантиметров шлейфа волочились по полу — настолько Нориа была ниже Паулы.
Несмотря на это, Нориа внимательно разглядывала платье и не могла дождаться, чтобы посмотреть на себя в большое зеркало в столовой — подарок королевы Виктории. Паула вызвалась нести шлейф, потому что таким образом она хотя бы со стороны талии прикрывала Нориа. Они пересекли двор и вошли в столовую.
Нориа выкрикнула только восхищенное «тсара!», когда увидела себя в зеркале, поправила грудь под платьем, покачала бедрами, повертела юбкой, сделала несколько танцевальных шагов и восторженно кивнула. Пауле стало стыдно, потому что Нориа, по ее мнению, выглядела просто смешно. Но она ничего не сказала, потому что ей нужна была помощь Нориа. «Это путешествие делает из меня монстра, — подумала она, — очевидно, я уже готова заплатить любую цену, чтобы достичь цели».
Нориа отвернулась от зеркала к Пауле, так что та видела отражение ее голой спины и была рада, что Нориа не может рассмотреть себя сзади, потому что это выглядело так, будто из платья вырвали кусок ткани.
В этот момент к ним подошел Вильнев, заметил в зеркале голый зад Нориа и ухмыльнулся.
— Нориа, вы просто очаровательны.
Он подмигнул Пауле, которой было так неловко, что она хотела провалиться сквозь землю.
— Вы правда так считаете? — спросила Нориа.
— Конечно. Платье хорошо подчеркивает ваши прекрасные глаза, да, я бы даже осмелился заявить, что оно идет вам больше, чем его хозяйке, прошу меня простить, госпожа Келлерманн…
Удовлетворение Нориа светилось в каждой клеточке ее кожи. У Паулы было двоякое чувство: с одной стороны, Вильнев хотел обидеть ее этим комплиментом, с другой стороны, он даже не догадывался, как ей помог. Она решила просто многозначительно улыбнуться ему.
— Нориа, значит, мы договорились?
Нориа восторженно кивнула и настояла на том, чтобы во время пути у нее была возможность смотреть на платье и трогать его.
— Что за договоренности?
Нориа и Паула переглянулись, и Паула понадеялась, что Нориа поняла ее намек и не выдаст ее Вильневу.