Затерявшийся в мирах (Лафайет О'Лири - 2)
Шрифт:
– Что? Как это ей может не понравиться паштет из куриной печенки, а к нему пепси и белое вино! Ты только представь: духовой оркестр играет вариации на тему траурного марша из "Саула"...
– Ну да, а она - в длинном платье, благоухает французскими духами. Трудно сказать, Руди! Женщины - странные маленькие создания. Никогда не знаешь наверняка, что у них на уме, Я тебе обязательно расскажу о принцессе, с которой я как-то был помолвлен.
– Я это сделаю сегодня же!
– воскликнул Родольфо, стукнув
– Я... Но как же это я забыл, ведь ее нет в городе! Она вернется только через две недели.
– Тоже была прехорошенькая, - продолжал Лафайет.
– Но стоило мне отвернуться...
– Черт побери, герцог я или не герцог?
Родольфо с победоносным видом взглянул на Лафайета:
– Я прикажу ее вернуть. Кавалерийский отряд нагонит ее через пару часов, а я тем временем как раз успею охладить пепси и...
– Руди, Руди!
– укоризненно покачал головой О'Лири.
– Сколько раз тебе говорить: забудь про силу, действуй уговорами и посулами.
– Но так гораздо быстрее.
– Кого бы ты предпочел: хмурую рабыню, неохотно выполняющую твои желания, или веселую подружку, очарованную твоими милостями и щедростью?
– Хм-м. Если подумать, то с рабыней было бы меньше хлопот.
– Глупости, Руди. Ведь ты хочешь, чтобы она сама упала в твои объятия, верно? Поэтому выкинь из головы всякие мысли об отряде потных солдат на взмыленных лошадях. Они только испортят все дело, притащив в замок сопротивляющуюся, разгневанную девушку. Тебе нужен сведущий в таких вопросах человек, который смог бы достойно выполнить возложенное на него деликатное поручение.
– Ей-богу, сынок, ты, как всегда, прав.
– Родольфо глубокомысленно наморщил лоб.
– Но кому же из окружающих меня кретинов и тупиц я смог бы поручить это дело?
– Тебе нужен ловкий, изобретательный и отважный человек. Кто-нибудь, кто не продаст свою лошадь и не станет торговать твоим автографом на письме, как только окажется за стенами замка. Преданный, находчивый, благородный...
– Что это за письмо, о котором ты говоришь?
– Письмо, которое ты сейчас напишешь. Ты должен рассказать ей о том, что уже давно обожаешь ее, - пояснил О'Лири.
Он потряс пустую бутылку и бросил ее через плечо.
– Отличная мысль!
– воскликнул Родольфо и вновь стукнул по подносу, опрокинув бокалы.
– Но... но что же я напишу ей?
– Он принялся грызть ноготь пальца, украшенного перстнем.
– Сказать по правде, мой мальчик...
– Руди, зови меня просто Лафайет.
– Я думал, тебя зовут Ланселот, - сказал герцог.
– Но это неважно. Так вот, сказать по правде, я не мастер писать витиеватые послания...
– Кто тебе об этом сказал?
– Как кто? Ты же сам предложил написать письмо.
– Я не об этом. Я спрашиваю, кто тебе сказал, что меня зовут Ланселот?
–
– Родольфо недоуменно взглянул на него, но вдруг просиял.
– Ну конечно, - воскликнул он, выплевывая откусанный заусенец.
– Ланселот подойдет для моего поручения. Ты предан, находчив и неплохо соображаешь. А ты пьешь?
– спросил он, подозрительно взглянув на Лафайета.
– Да, если бутылка не выпита до дна.
– Это хорошо. Нельзя доверять человеку, который не умеет пить. Кстати, бутылка выпита.
Родольфо поднялся и, пошатываясь, направился к шкафчику в противоположном конце комнаты. Достав из него полную бутылку, он неверными шагами вернулся к креслу.
– Да, так вот, я и говорю: ступай к ней, открой ей свою душу, объясни, что высшее предназначение женщины - служить своему господину и хозяину. Разумеется, с тобой ее ждет нелегкая доля, ведь ты подневольный человек. Но, с другой стороны, жизнь не вечна, когда-нибудь это все кончится.
– Это, несомненно, веский довод, - согласился Лафайет, вытаскивая пробку из бутылки.
– Но вот что странно: мне почему-то казалось, что ты хотел заполучить девушку для себя - Он нахмурился, стараясь глядеть в одну точку.
– Или я что-то путаю?
– Ты прав, Ланселот, клянусь дьяволом! Конечно же для себя, а для кого же еще!
– Герцог зло уставился на Лафайета.
– Как ты смеешь ставить мне палки в колеса! Кокетка без ума от меня. Но я застенчив и поэтому посылаю доверенное лицо, чтобы лаской притащить ее обратно в замок. То есть, я хотел сказать, пинками уговорить ее.
– Отличная мысль, - поддержал герцога Лафайет, проливая бренди мимо бокала на стол.
– Кому только это поручить?
– Что ты скажешь о Гроунвельте?
– Нет, он не подойдет, это очевидно. Ему не хватает... как бы это сказать, обходительности.
– Ланселот, я придумал! Почему бы тебе не заняться этим делом?
– Нет, Руди, и не проси, - ответил Лафайет.
– Ты не должен отвлекать меня от моей основной задачи.
– А что это за задача?
– Убедить тебя послать меня за леди Андрагоррой.
– Исключено! Не слишком ли много ты на себя берешь?
Герцог схватил бутылку и попытался разлить бренди по бокалам. Лафайет хитро прищурился и предложил:
– А что, если мы пойдем на компромисс?
– Что ты имеешь в виду?
– Я доставлю письмо миледи, и за эту услугу ты назначишь меня своим посланником.
– Пожалуй, это возможно. Итак, как только ты ее нагонишь, ты расскажешь ей о моей искренней преданности и в красках опишешь мои неисчислимые достоинства. Короче говоря, она должна понять, как ей повезло.
– Что-нибудь еще?
– Нет, этого достаточно.
Похоже было, что Родольфо силится разглядеть нечто находящееся правее уха Лафайета.