Затерявшийся. Дилогия
Шрифт:
– Когда?
– Да часа полтора, как улетел.
– Ищи радиста. Где у него сейчас точка выхода на связь? Дуйте туда, пусть запросит – наш ли был самолёт.
– Есть!
– Людей с собой возьми. Не меньше отделения.
Так, наш или не наш? Если наш, то почему так странно прошёл? Хотя ночь. Полоцк-то он не пропустит, а вот наши костры просто так не разглядишь. Но если город он нашёл, то оттуда ему надо просто по азимуту пройти, а он южнее проскочил. А на сколько? Если гул слышали, наверное, недалеко. Но тогда он вполне мог на обратном пути пройти над Юровичами, а там немцы. Блин! Всё, не психовать –
Целый день провёл как на иголках. Кроме дежурных разъездов, если так можно назвать лыжников, отправили по соседним деревням всех, кому хватило лыж, и кто умел на них стоять. К вечеру Кондратьев доложил, что принял радиограмму – люди отправлены, совершили прыжок в районе сигнальных огней.
Ну и где они? К этому времени почти все разведчики вернулись. Доклады неутешительны – никто ничего не видел, незнакомцев не заметил. В деревнях местные тоже ни сном, ни духом. Хуже было другое – на дорогах появились немцы. И не просто немцы, а немцы на танках и бронеавтомобилях. Как же не вовремя? Хотя когда немцы бывают вовремя? Нет, бывают, конечно, но не на танках. На хрен эти танки.
– Калиничев, – дослушал доклад нашего начальника разведки. – С завтрашнего дня ещё усилить бдительность. Близко к дорогам не соваться. Уходы из лагерей и возвращение в них, только по утверждённым маршрутам. И пусть следы побольше путают.
– Уже дал команду.
Ну да, конечно. Это его прямая обязанность, а я так – психую.
– Есть мысли, что противопоставить новой тактике фрицев?
– Леший, успокойся, – ну раз перешёл на "ты", сейчас лечить будет. А мне надо? – По-моему ты сильно перенервничал последнее время. Тебе надо отдохнуть. Может водки выпить. Бабу бы тебе ещё, но тут все на голодном пайке.
Хорошо, что хоть не намекнул, что есть одна готовая утешить и успокоить, а то сразу бы в глаз получил.
– Читал я как-то, что есть такая штука – стресс. Вот у тебя сейчас стресс. И голова у тебя отключается, ты сейчас на инстинктах. Ну, подумай, какая такая новая тактика у немцев? То, что они танки на дорогу выгнали с броневиками? Так это не новая тактика – это реакция на нас. Новая тактика у них только появится, а мы уже не раз обговаривали возможности их реакции. И наши реакции на их реакции обговаривали. Но вариантов огромное количество – посмотрим, что они предпримут, и уже будем конкретно додумывать. Давай я Байстрюка позову, вы с ним хряпните хорошенько, ну не пить же одному, и ляжешь спать. А вот утром, со свежей головой и будешь соображать.
Ишь, как заговорил, прямо Бехтерев и Кащенко в одном флаконе, а прикидывался обычным красным командиром. В тылу врага. Ох, что-то меня несёт! Не уж-то, правда, надломился. И жарко, хоть на улице и подмораживает. А ещё меня тянет идти куда-то. Куда? В гости к Кузьме? Зачем? Ни черта не понимаю.
Прислушался к своим ощущениям. Кто-то внутри меня рвётся сейчас же всё бросить и идти. Нет, не к Кузьме. Туда, где я появился. Там должно произойти что-то важное! Что? Откроется портал, через который я смогу вернуться? Куда? Да не всё ли равно куда, главное вернуться. А проверяющий из Центра? Мне надо его найти! А на
– Найди Жорку. Только это… я самогонку не буду. У старшины коньяк ещё должен быть. Имею право.
Глава 7
Чёрные глаза рассматривали меня практически в упор. Боюсь, они даже проникали много глубже, так что в мозгу что-то шуршало и переливалось. А может это из-за коньяка? Выпил я о-го-го сколько. Попытался отодвинуться от этого сверлящего взгляда, но не тут-то было – оказалось, что я лежу, а затылок упирается во что-то мягкое. Судя по душистому травяному запаху, на траве я и лежу. Странно, снег же недавно выпал. Не мог я столько проспать.
Глаза прикрылись веками с огромными густыми иссиня-черными ресницами. Мгновение, и тяжесть в голове пропала, а я вижу сначала удаляющееся лицо, а затем и всю фигуру ребёнка. Да, глаза, оказывается, принадлежали девочке лет двенадцати, может чуть старше. Одета она была странно: в какую-то то ли куртку, то ли пиджачок темно-зелёного цвета, поверх бирюзовой рубашки с открытым воротом. Ниже шли светло-синие шаровары, другого слова для этого элемента декора подобрать не смог, заправленные в невысокие, до середины икры, зелёные сапожки. Голову, в обрамлении недлинных, выше плеч чёрных волос, венчала небольшая зелёная же шапочка, украшенная пером.
– Надо меньше пить, – голос девчонки был пронзительно звонкий, но тоже время с небольшой хрипотцой. Как такое может совмещаться – не понимаю.
– Готов согласиться в обмен на кружку рассола.
– Ха, как всегда в карман за словом не лезешь. Держи.
Это была не кружка, а высокий стеклянный бокал. Как он оказался у неё в руке непонятно, но даже задумываться не стал. А вот сама рука была примечательна. Отнюдь не нежная детская кисть. Кожа была суховата для ребёнка, к тому же отчётливо выделялись синие линии сосудов. Неровно остриженные или даже обломанные ногти, при этом не имели траурно-грязных полосок, так характерных в таких случаях. И вообще, эта кисть внушала уважение своей силой, скрытой под призрачной хрупкостью.
Содержимое бокала оказалось отнюдь не рассолом, оно было чуть сладковатым и отлично прочищающим мозги.
– Что это?
– В своей прежней ипостаси тривиальный берёзовой сок, но я чуть поколдовала, – девочка заразительно рассмеялась. – Это ж надо придумать – рассол после французского коньяка. С тобой не соскучишься.
– Ты кто?
– Бэ-э-э, – девчонка состроила рожицу. – Сам догадайся, пень стоеросовый. И чего сестрица в тебе нашла – ты хоть и смешной, но глупый.
– А сестру как звать?
– Ишь, шустрый – может тебе три подсказки дать, как в фольклоре заведено?
– Не стоит. Ты Недоля. Только я тебя по-другому представлял.
– Вот ещё, буду я под твои представления подделываться.
– Связной с Большой земли – твоя работа?
– С чего бы это? Я за тебя ещё не бралась. А то, просто намёк – хватит на сестринском благорасположении выезжать. Халява, как ты говоришь, кончилась. Теперь сам.
– Но врагам моим ты помогать не будешь?
– Много чести. Что тебе, что им. Сами разбирайтесь. Теперь кто кого перемогнёт – умом, силой, терпением, выносливостью.