Заткнись и поцелуй меня
Шрифт:
– Шала? – Он постучал пальцем по ее непрерывно шевелящимся губам.
– Что? – спросила она, но ответа не дождалась и опять принялась лепетать.
– Пожалуйста, просто… заткнись и поцелуй меня.
Наклонившись, Скай снова прижался к губам Шалы. Чувствуя вкус зубной пасты, которой она пользовалась этим утром. Чувствую ее вкус. Пьянящий. Как хорошее вино или спелый экзотический фрукт. Как что-то, обещающее наслаждение.
На сей раз Шала не сопротивлялась. Поцелуй не подразумевался как полный лишь страсти, и так и вышло. Он был нежным. Скай скорее
Но страсть тоже нуждалась в выходе.
Скай просунул язык Шале в рот, и она застонала. Мягкие холмики ее груди прижались к его прямо над тем местом, где она держала руку. Соски Шалы затвердели, умоляя о внимании. Скай почувствовал напряжение собственной плоти. Однако страсть в происходящем все равно оставалась на втором месте. Он еще и сам не до конца разобрался, но все это имело отношение, скорее, к желанию помочь, утешить, избавить от кошмара, который, несомненно, терзал Шалу воспоминаниями о ее родителях и больницах.
Кто-то громко откашлялся. Рот Шалы был занят, как, собственно, и Ская, так что это явно кто-то еще. Непонятно, как они проворонили звук открытия дверей. Но теперь они не одни, так что надо отстраниться. Прямо сейчас. Вот только… еще… одну… секунду…
Ладно, две.
Шагнув назад, Скай был вознагражден приятным весом навалившейся на него Шалы. Он улыбнулся. Ничто не сравнится с осознанием того, что от тебя у женщины подгибаются колени. Скай удержал ее за плечи, не давая упасть, и только потом воззрился на незваного гостя.
Это оказался лысеющий мужчина с суровым лицом, хмуро глядевший на них через открытые двери лифта. Потрясенный, но решивший не давать себя запугать, Скай кивнул:
– Мэр Джонсон.
А вот Шале не удалось справиться с собой так же быстро. Она в панике распахнула глаза и приоткрыла распухшие от поцелуев губы, но, не сумев выдавить ни звука, снова закрыла рот. Потом опять открыла. И закрыла.
Слова наконец выплеснулись наружу, но смысла в них было немного:
– Здрасти… Я… Мы со Скаем… То есть, с мистером Гомесом… Мы… это…
Зная, что Шала может вот так лепетать добрых десять минут, и не представляя, какие оправдания она способна придумать для их поцелуя, Скай вмешался:
– Вы и мисс Уинтерс уже были официально представлены друг другу?
Мэр впился в него взглядом, но затем, кажется, взял себя в руки:
– Только по телефону.
Скай наблюдал, как они с Шалой пожимают руки, после чего полный неодобрения взгляд мэра вновь сосредоточился на нем.
– Можно вас на минутку, мистер Гомес?
– Только на одну, – не уступил Скай.
– Ты что, мать твою, творишь? – вскипел мэр на первой же секунде отведенной ему минуты.
Скай эту минуту даже засек.
Он оторвался от часов и посмотрел на Шалу, которая стояла возле лифтов метрах в десяти за его спиной и выглядела так, будто мечтает слиться с белой больничной стеной. Нужно
Конечно, кому-то их поцелуй может показаться неуместным, но Скай делал это по той же причине, по которой обнимал Марию – пытаясь поддержать.
– Вы хотите сказать еще что-то, господин мэр? А то ваше время истекает.
Скай постучал по циферблату. Совсем скоро позвонит Филлип.
– Хочу ли я что-нибудь сказать? – рявкнул мэр, но тут же понизил голос: – У тебя есть покушение на убийство, три взлома с проникновением, попытка ограбления, попытка наезда, важный спец по туризму – которая, кстати, является последним шансом на спасение этого города, – а ты что творишь? Устраиваешь с ней чмоки-чмоки в лифте?
Скай нахмурился:
– Как я уже сказал вам по телефону, место преступления охраняют Пит и Рикардо. Техасские рейнджеры уже в пути. И найденный вчера пистолет ждет, когда мы снимем отпечатки. – Он махнул в сторону комнаты ожидания. – Женщина в операционной – мой друг. И как только я получу известия о ее состоянии, сразу же отправлюсь вновь просматривать снимки Шалы, чтобы узнать причину происходящего.
Мэр собрался было снова орать, но Скай продолжил:
– Я обеспечил место, где Шала может остановиться, на случай, если этот урод будет ее преследовать. Последние двадцать часов я только и бегал по городу, пытаясь разгрести все перечисленное вами дерьмо, и при этом охранял нашу гостью. В отличие от вас, я не играл в гольф с кучкой приятелей, ссылаясь на чрезвычайные семейные обстоятельства, в то время как, предположительно, должен бы работать. Если у вас есть претензии к тому, как я выполняю свои обязанности, буду счастлив выслушать их позже. Но моя личная жизнь, она… личная.
– Ты не можешь… встречаться с жертвой. Это против правил.
– Вообще-то, мы познакомились раньше, чем она стала жертвой. Впрочем, если вы хотите, чтобы я подал в отставку?…
– Познакомились раньше? Она здесь всего пару дней!
– А я очень быстр. Но, как я уже сказал, если вы хотите…
– Нет, – простонал мэр, однако Скай знал его достаточно хорошо и понимал: так легко он не сдастся. – Работаешь ты отлично, потому я тебя и нанял. Но мисс Уинтерс… Проклятье, Скай, ты же нам все испоганишь! Твое «полюбил и бросил» превратит Совершенство в город-призрак. Нам только ее разбитого сердца не хватало, и…
– Ваша минута истекла. Я веду Шалу на свежий воздух. Буду прямо возле больницы, если вдруг понадоблюсь.
Скай направился к лифту, а в голове эхом раздавались предупреждения мэра – а заодно и свои собственные. Но стоило только взглянуть на Шалу, и все это выветрилось вон. Они же взрослые люди, черт возьми!
– Я уволена? – спросила Шала, когда они зашли в лифт.
– Дьявол, нет. – Скай нажал на кнопку. – Мэр просто завидует, что это не он тут с тобой. Он пускал слюни на ту фотку в купальнике из твоего эссе о каякинге с тех пор, как тебя нанял.