Заур 2. Заберу тебя себе
Шрифт:
Чуть позже лежу на омаевской груди и слушаю размеренный, уверенный стук его сердца. И понимаю, что он уже уснул, но встать, одеться и уйти нет сил. Оттягиваю этот момент насколько можно, тихонько реву, и слёзы стекают по щеке прямо на его кожу. В последний раз вдыхаю сумасшедший запах его тела, а после, собравшись с силами, сажусь на кровати.
Пора.
ГЛАВА 6
Ключ-карту от номера нахожу в заднем кармане его джинсов. Осторожно вытаскиваю её, бросаю ещё
Боль прожигает рёбра подобно огненной лаве, затопившей всё внутри. И когда оказываюсь на улице, всё же не удерживаюсь и всхлипываю. Ещё раз и ещё. И уже кричу в голос, обнимая себя руками.
С неба льёт. Я оказываюсь промокшей до нитки за какие-то считанные секунды. Ранняя весна не радует никого вокруг, а мне так даже лучше. Прохожие не видят моих слёз, их смывает крупными каплями дождя.
Единственное, что заставляет двигаться вперёд, а не повернуть назад и броситься в тёплый номер, к нему, – мысль о Марианне. Я ведь даже не знаю, где моя дочь. Не знаю, но уверена, она в безопасности. Заур не причинит ей вреда. А вот Банкир… Банкир может.
Сначала я вернусь к нему, а потом Заур вернёт мне дочь. И всё забудется. Наверное… Однажды.
Успокаиваю себя тем, что все чувства – просто блажь. Глупость. У меня ведь и юности толком не было. Я рано стала мамой и всё своё свободное время уделяла дочери. А сейчас просто какой-то гормональный сбой случился. Дурь нашла. Вот и всё. Пройдёт. Главное, не давать волю этим чувствам. Не позволять им лишить меня разума окончательно.
Захожу за угол, приваливаюсь к стене. Холода не ощущаю, хотя уверена, что простыну. И ладно. Пусть это станет моим наказанием. Если, конечно, Альберт не придумал чего похуже.
А я буду лгать. Совру ему, что не смогла без него, что ошиблась, когда с Зауром сбежала. Что сама во всём виновата, но теперь осознала свою ошибку. И, возможно, он простит. Или нет. Но о том, что будет в случае, если не поверит или не простит, думать не хотелось.
Как жаль. Как же жаль. Ведь всё же могло бы быть иначе. У меня, у нас с дочерью. У нас с Омаевым…
И будто ответом мне жёсткий захват чьей-то сильной руки. Рывок назад, и я оказываюсь прижатой к его телу. Такому же мокрому, как и моё. А он задыхается. К виску моему губами прижимается и больно придавливает за шею.
– Куда ты собралась?! – рычит яростно, встряхивая. – Куда, женщина?! Я тебя спрашиваю?! Куда ты без меня, Илана? Разве я тебя отпускал? Или ты оглохла и не слышала, что я не отпущу тебя?! – немного ослабляет хватку, когда чувствует, что я начинаю задыхаться. Но не отпускает, всё так же сильно вжимая в себя.
Капли дождя стекают по его лицу, бороде, падают мне на руки. А сердце так сильно колотится, что, кажется, вот-вот мне позвоночник сломает.
– Отпусти. Прошу тебя, отпусти, – прошу, ненавидя себя за то, что рада. Да, я рада, что он догнал и остановил меня. Почти счастлива…
– Нет, я сказал! Хватит! Всё! – рывком разворачивает, в глаза заставляет посмотреть, но
– Эгоист долбаный! Слышишь?! Ты эгоист, Омаев! – ору, бью его в грудь. А он не шелохнётся, как стена стоит. Дурак! Какой же дурак! – Из-за тебя я лишусь дочери, а потом и тебя! Он нас найдёт! Или клан твой этот идиотский! Рано или поздно кто-нибудь да отыщет! И нас убьют! Всех! – бью его снова и снова, но Омаев не чувствует ничего. В камень превратился, лишь взглядом меня пронзает бешеным. А когда у меня иссякают силы, просто опускаю руки и упираюсь лбом в его грудь. – Отпусти. Прошу тебя в последний раз. Потом же поздно будет, – прошу сквозь слёзы, плечи содрогаются от рыданий. А он вздыхает тяжело и за руку меня берёт. Чтобы в следующий момент сжать её чудовищно крепко.
– Не могу. Не из-за эгоизма. Вернее, не только из-за него. У ищеек клана приказ убить тебя. В любом случае, Илана. В любом. Даже если ты уйдёшь. Они открыли на тебя охоту. Чтобы меня наказать, понимаешь? Чтобы выпотрошить меня. Чтобы от тоски с ума сошёл.
Поднимаю на него взгляд и долго смотрю в глаза. Нет, не врёт. Не запугивает.
Возвращаемся в гостиницу и снова начинаем собирать вещи. За последние дни мы убегали столько раз, что я со счёта сбилась.
– Я воссоединю тебя с дочерью. Дай мне немного времени, – чувствую на себе взгляд Заура, всё тот же, алчный и немного угрюмый. И ни капли вины в нём. Дурак упрямый.
А я не могу посмотреть в его сторону. Не могу. Ненавижу его за то, что делает с нами, и ненавижу себя за то, что позволяю.
– А если и на неё охоту откроют? – спрашиваю негромко, хотя внутри всё ещё клокочет злость. – Чтобы нас выманить? – эта мысль не даёт мне покоя уже несколько дней. А ещё страх, который, должно быть, испытывает моя кроха. Она же без меня и дня не может выдержать, как и я без неё. Однажды я ей пообещала, что больше не оставлю, и вот… Предала, обманула. Не сдержала данное единственному родному человечку слово. Какая я после этого мать? Сука я течная, а не мать.
А если меня, и правда, убьют? Что она обо мне запомнит? Что я та тварь, которая своего ребёнка на член променяла? Ну почему, почему я не подсыпала ему три капсулы? Да вообще убить гада надо было!
Но я бы не смогла. Конечно же, нет. Вечная трусиха и мямля.
– Тогда я привезу её прямо сейчас. Переедем на квартиру, я снял её по фальшивым документам, и привезу.
– Нет! – вскидываю на него бешеный взгляд. – Не вздумай! Пусть будет как можно дальше от нас!
И хоть сердце разрывает от тоски по Марианке, я ни за что не потащу её за собой. Что бы с нами ни случилось, пусть её не заденет.